Читать «Вена, 1683» онлайн - страница 36

По этой причине и не была реализована идея антитурецкого польско-московского союза, на который очень рассчитывали в Речи Посполитой. В связи с явно ухудшавшимися после Андрусова отношениями между Польшей и Россией в стране все больше понимали необходимость установления более дружеских отношений с Турцией. Правда, после заключения Журавненского договора они значительно улучшились, однако до реального сближения дело не дошло. Дальнейшую судьбу польско-турецких отношений должен был решить прежде всего мирный договор. С целью заключения договора в Стамбул отправился посол Речи Посполитой, хелмский воевода Ян Гниньский. Перемирие между Польшей и Турцией еще больше ухудшило польско-российские отношения, а в связи с началом русско-турецкой войны впервые появилась возможность и мирного сосуществования Речи Посполитой с Турцией, и взаимодействия с Портой против Москвы. Однако все зависело от позиции Османской империи.

Начало переговоров обещало быть удачным. Посланники короля, предшественники Яна Гниньского в Стамбуле, были встречены турками очень любезно, а серадзский подчаший Анджей Моджеевский удостоился даже аудиенции у султана. С тем большей надеждой отправился в столицу Османской империи Гниньский, снабженный обширной инструкцией, в соответствии с которой он должен был добиваться возвращения Польше Подолья и Украины, а в случае решительного отказа со стороны Турции — по крайней мере части этих территорий. В случае же дальнейшего сопротивления хозяев требования польской стороны должны были быть ограничены Белой Церковью, Паволочью, Немировом и Брацлавом. Если бы на настойчивые требования польской стороны турки начали угрожать новой войной и опасность ее стала бы реальной, договоренности, достигнутые в Журавно, приходилось принимать как мирный договор. Кроме того, польская сторона должна была добиваться, чтобы турки не заселяли татарами уже отошедшие к ним территории Подолья и Украины. В случае предложений о совместных действиях против Москвы посол должен был от них отказаться, объясняя отсутствием соответствующих инструкций, и отложить дело на более поздний срок.

14 мая 1677 года воевода Ян Гниньский покинул Варшаву, информированный по слухам, что турки с нетерпением ждут его в Стамбуле и очень хотят до начала новой кампании против России ратифицировать договор с Польшей. Когда польский посол пересек 12 июня границу Османской империи, ему была оказана торжественная встреча каменецким пашой, а затем Ибрагим-пашой, недавним противником поляков под Журавно. 10 августа польская делегация торжественно въехала в Стамбул, преодолев, однако, на последнем этапе пути немалые трудности, возникшие по вине турок. На месте оказалось, что хозяева не приготовили для поляков должных помещений, которые могли бы вместить всех 450 человек, сопровождавших Гниньского.

Кара-Мустафа, наблюдая за приездом польской дипломатической миссии, сказал: «Их слишком мало для взятия Константинополя и слишком много для посольской делегации». Когда же ему доложили, что у лошадей послов серебряные подковы, съязвил: «Подковы-то серебряные, да головы свинцовые!». Это не сулило миссии Гниньского успеха в переговорах. И действительно, турки не проявили никакого предрасположения к уступкам, поэтому атмосфера с самого начала переговоров стала напряженной. Не прекращались споры о Подолье и Украине. Турки становились все более неуступчивыми, даже несмотря на поражения, которые они потерпели в кампании против Москвы в том году.