Читать «Во главе двух академий» онлайн - страница 12

Но не только с хитроумным Паниным, Екатерина не откровенна и с юной своей поклонницей, хоть и не сомневается в ту пору в ее беззаветной преданности. Она обманывала Дашкову еще во время их ночной встречи на Мойке: скрыла, что давно составила план действий и что Григорий Орлов уже начал вербовать офицеров. Она ограничивается чувствительной сценой: умоляет Дашкову не подвергать себя из-за нее опасности, рыдая, заключает в свои объятия… Дашкова не замечает фальши в чересчур уж упорных заверениях Екатерины: она говорит другу только чистую правду, нет, она не хочет ничего предпринимать, вся ее надежда исключительно на бога.

Роль, которую Екатерина предоставляет играть Дашковой в июньских событиях 1762 г., скорее эффектная, чем значительная.

Дашковой не было в петергофском павильоне Монплезир ранним утром 28 июня, когда разбуженная спокойным голосом Алексея Орлова: «Пора вставать, все готово, чтоб провозгласить вас», Екатерина, быстро надев будничное черное платье, села в коляску. Лошади помчали ее в Петербург.

Екатерина Романовна в то время была у себя дома; заснула она поздно — разволновалась: подвел портной, не принес вовремя «мужское платье». Утром она мирно спала и, что «началось», не знала.

Она не была рядом с Екатериной и когда та, уже поддержанная Измайловским, Семеновским и Преображенским полками, направилась по Невской «першпективе» в Казанскую церковь, а после благодарственного молебна и провозглашения ее «самодержавнейшею императрицею всея России» перешла в Зимний дворец, незадолго перед тем достроенный, где началась церемония приношения присяги.

Исход дерзкого предприятия был фактически уже предрешен, когда, разбуженная небывалым шумом, Екатерина Романовна появилась в Зимнем. «…Мы бросились друг другу в объятия: „Слава богу! Слава богу!“… Я не знаю, был ли когда смертный более счастлив, чем я в эти минуты…»

Вечером того же 28 июня обе Екатерины, одетые в гвардейские мундиры старого петровского покроя, верхом, во главе нескольких полков, выезжают из Петербурга в Петергоф, чтобы сразиться с защитниками фактически низложенного и все же остававшегося еще императором Петра III. Дашкова как будто даже несколько раз выхватывала шпагу.

Зачем Екатерине нужна была Дашкова?

Екатерина была немкой, и в ту пору ей еще следовало об этом помнить; Дашкова принадлежала к высшему кругу русской аристократии: дочь сенатора, племянница канцлера, княгиня… Дружба с Дашковой укрепляла в глазах многих позицию жены Петра III. А в рискованной и расчетливой игре, которую вела в те дни Екатерина Алексеевна, ей не следовало пренебрегать ни одним козырем, она это отлично понимала. Итак, они отправились бок о бок, чтобы вступить в сражение, которому не суждено было состояться.

Немногочисленная свита, окружавшая Петра в любимом его Ораниенбауме, куда он в ту ночь поехал поразвлечься, быстро таяла. Вельможи, которых он посылал к Екатерине с письмами — поначалу грозными, затем увещевательными и наконец жалостливыми, видя, какой оборот приняли события, от него отрекались и присягали новой государыне. (В числе немногих, остававшихся верными Петру III, был канцлер Воронцов, за что вскоре и подвергся домашнему аресту; Екатерине он присягнул только после смерти Петра.)