Читать «Родословная абсолютистского государства» онлайн - страница 404

298

Blum J. Lord and Peasant in Russia. P. 150.

299

См. Dvornik F. The Slavs: Their Early History and Civilization. Boston, 1956. P. 324; Ibid. P. 121–128.

300

Марк Блок понял это, ошибочно предлагая культуралистское объяснение, утверждая, что «славяне никогда не знали» разницы между передачей земли за службу и обычным подарком. См.: Bloch М. Feodalite et Noblesse Polonaises // Annales. 1939. January. P. 53–54. На самом деле, передача земли за службу была известна в Западной России с XIV по XVI в. и позже проявилась в системе поместий.

301

См. Hermann A. The Lands East of the Elbe and German Colonization eastwards // Agrarian Life of the Middle Ages. P. 476.

302

Cm. Skwarczyńsky P. The problem of Feodalism in Poland up to the Beginning of the XVI century // Slavonic and East European Review. 1955–1956. № 34. P. 296–299.

303

С.Д.Сказкин подробно останавливается на этом феномене. См.: Сказкин С. Д. Основные проблемы так называемого «второго издания крепостничества» в Средней и Восточной Европе //Вопросы истории. 1958. № 2. С. 99–100.

304

В ярком тексте Г. В. Вернадского есть великолепное определение и обсуждение существенных исторических обычаев, существовавших в российских землях. См.: Вернадский Г. В. Феодализм в России //Зеркало. 1939. Т. 14. С. 300–323. Принимая во внимание систему поместий, важно отметить, что вассальные отношения в средневековый период были искренне договорными и обоюдными, что можно увидеть из текста феодальной присяги того времени. См. Eck А. Le Moyen Age Russe. Paris, 1933. P. 195–212.

305

Однако надо отметить, что и прусский абсолютизм не брезговал принуждением, когда это было необходимо. Король-солдат запретил юнкерам все заграничные поездки без своего личного разрешения для того, чтобы обязать их нести службу в армии. См. Goodwin A. Prussia // A. Goodwin (ed.) The European Nobility in the XVIII Century. P. 88.

306

Dorwart R. A. The Administrative Reforms of Frederick William I of Prussia. Cambridge USA, 1953. P. 226.

307

Прусский ландтаг формально существовал до Йены, но на самом деле до 1680 г. он имел только декоративные функции. В XVIII в. он созывался только для того, чтобы приносить присягу новым монархам.

308

См. изящный анализ этого феномена в работе: Keep J.L.H. The Decline of the Zemsky Sobor // The Slavonic and East European Review. 1957–1958. N 36. P. 100–122.

309

Cm.: Seton-Watson H. The Russian Empire 1801–1917. Oxford, 1967. P. 77.

310

Распространение французского языка среди прусского, австрийского и российского правящего класса в XVIII в., бесспорно, свидетельствует об отсутствии в восточноевропейских государствах протонационалистических настроений, свойственных западноевропейскому абсолютизму в более раннюю эпоху, что стало следствием отсутствия нарождающейся буржуазии в Восточной Европе этого периода. Прусская монархия оставалась враждебной по отношению к национальным идеям вплоть до кануна объединения Германии, австрийская – до конца своего существования.

311

Самое яркое доказательство наличия четких объективных границ абсолютистской власти было длительное и успешное сопротивление российской знати попыткам царей освободить крепостных в XIX в. Из-за этого и Александр I, и Николай I – двое из самых могущественных монархов России – рассматривали крепостничество как социальные путы, но при этом своими действиями только усилили количество лично зависимых крестьян. Даже когда манифест об освобождении крестьян был провозглашен Александром II во второй половине XIX в., форма его проведения в жизнь была определена агрессивным противодействием аристократов. См.: Seton-Watson Н. The Russian Empire 1801–1917. Oxford, 1967. P. 77–78, 227–229, 393–397.