Читать «Родословная абсолютистского государства» онлайн - страница 401
Перри Андерсон
255
Об этих сокращениях см.:
256
Драматические перипетии отчуждений и возвращений шведского королевского наследия в середине XVII в., которые за короткий промежуток перегруппировали всю имущественную модель страны, в общем, интерпретируются как знак глубокой социальной борьбы за землю, в которой шведское крестьянство было, благодаря сокращениям, спасено от «ливонского крепостничества». Очень сложно принять эту точку зрения, несмотря на то что она широко распространена. Корни этой интерлюдии слишком явно связаны с личными прихотями Кристины. Ее опрометчивые дары были сделаны в мирное время и не соответствовали объективным нуждам монархии; и при этом они не были результатом какого-либо неоспоримого коллективного движения или требования со стороны дворянства. Полученные без усилий со стороны высшей аристократии, они были ею оставлены без сопротивления. Не было какой-либо классовой конфронтации на земле важностью соизмеримой с формально вовлеченными интересами. Можно предположить, что для уничтожения свобод шведского крестьянства потребовалось бы куда больше, чем безответственная королевская щедрость.
257
258
Атака на Россию в 1709 г. была начата с армией около 44 тысяч человек:
259
Грубая ошибка, повлекшая это предприятие, печально известна. Может быть отмечено, что военные способности шведского абсолютизма, почти всегда были сопряжены с политической близорукостью. Его правители последовательно применяли военную силу с совершенным талантом для достижения неверных целей. Густава Адольф тщетно воевал в Германии, в то время, когда шведские долгосрочные интересы требовали захвата Дании и господства над Зундом. Карл XII устремился на Украину, подстрекаемый Британией, хотя союз с Францией и нападение на Австрию могли бы изменить весь ход Войны за испанское наследство, и спасти Швецию от полной изоляции в финале борьбы на Востоке. Династия никогда не преодолела провинциализма в своих стратегических взглядах.
260
См.
261
См. об этапах этого процесса и о влиянии Тринадцатилетней войны на положение крестьянства:
262
Реальный индекс монетизации разных западноевропейских сельскохозяйственных систем в XVI–XVII вв. был, вероятно, значительно ниже, чем принято думать. Жан Мевре (Meuvret) отмечает, что в XVI в. во Франции, «крестьянство фактически повсеместно жило в режиме внутренней квазиавтаркии», в то время как «повседневная жизнь ремесленников, включая мелкую буржуазию, фактически регулировалась тем же принципом, а именно: жить, прежде всего, на продуктах, выращенных на собственной земле, и в любом случае продавать и покупать по минимуму»; поскольку для «удовлетворения обычных потребностей, использование золотых или даже серебряных монет никоим образом не было необходимо. Для незначительного числа обменных операций, без которых нельзя было обойтись, часто было возможно обойтись без денег».
