Читать «Родословная абсолютистского государства» онлайн - страница 143

Роль военного аппарата в России, с другой стороны, была почти такой же значимой, как в Пруссии. В своем обсуждении исторической специфики «Московской империи», Ключевский прокомментировал: «Это, во-первых, боевой строй государства. Московское государство – это вооруженная Великороссия» [288] . Самые знаменитые строители этого сооружения, Иван IV и Петр I, так проектировали свою основную административную систему, чтобы увеличивать российскую боеспособность. Иван IV пытался произвести перегруппировку всей землевладельческой модели Московии, чтобы обратить ее в условное держание, все более и более налагая на знать обязанности военной службы в Московском государстве. «Земля сделалась в руках московского правительства средством хозяйственного обеспечения ратной службы; служилое землевладение стало основанием системы народной обороны» [289] . Война шла постоянно в течение большей части XVI в.: со шведами, поляками, литовцами, татарами и другими врагами. Иван IV, в конце концов, погрузился в длительную Ливонскую войну, которая закончилась общей катастрофой в 1580-х гг. Смутное время и последующая консолидация династии Романовых, однако, продолжили основную тенденцию привязывания права владения землей к задачам создания армии. Петр I затем придал этой системе ее универсальную форму. Вся земля была теперь связана с обязанностью ее владельца нести военную службу, и все дворяне вынуждены были начинать государственную службу в 15 лет. Две трети членов каждой дворянской семьи должны были поступать на армейскую службу: лишь каждому третьему сыну было позволено служить в качестве гражданского чиновника [290] . Военные и военно-морские расходы Петра за 1724 г. составляли 75 % от государственных доходов [291] —и это в один из немногих мирных лет в период его правления.

Большая сосредоточенность абсолютистского государства на войне не была чрезмерной. Она соотносилась со значительно большими завоеваниями и экспансией, чем та, что происходила на Западе. Картография восточноевропейского абсолютизма четко отражает его динамичную структуру. Московия увеличилась территориально примерно в 12 раз за XV–XVI вв., поглотив Новгород, Казань и Астрахань. В XVII в. Российское государство постепенно расширялось за счет присоединения Западной (так в тексте; видимо, Восточной. —Прим. пер.) Украины и части Белоруссии. В XVIII в. оно захватило балтийские земли, оставшуюся часть Украины и Крым. Бранденбург в XVII в. приобрел Померанию. Затем Прусское государство удвоило свои размеры, завоевав в XVIII в. Силезию. Габсбургское государство, базировавшееся в Австрии, вновь завоевало Богемию в XVII в., к XVIII в. подчинило Венгрию, присоединило Хорватию, Трансильванию и Олтению на Балканах. В конце концов, Россия, Пруссия и Австрия поделили между собой Польшу – когда-то крупнейшее государство в Европе. Рациональность и необходимость «сверхабсолютизма» для феодального класса на Востоке получили в этом окончательном разделе яркий пример того, чем чревато его отсутствие. Манориальная реакция прусских и российских дворян завершилась усовершенствованным абсолютизмом. Польское дворянство после не менее жестокого подчинения крестьянства потерпело неудачу в создании абсолютистского государства. Так, ревниво защищая частные права каждого мелкопоместного дворянина от другого и всех от любой династии, польские дворяне совершили коллективное самоубийство. Их патологический страх перед центральной государственной властью институциализировал аристократическую анархию. Результат был предсказуем: Польшу стерли с карты ее соседи, продемонстрировав на поле битвы необходимость абсолютистского государства.