Читать «Мир «Искателя», 1998 № 03» онлайн - страница 24

Они поднялись к избе волхва, наполовину уже вросшей в землю. Перед входом был разложен костер, над ним висел котел с ключевой водой, для гаданий. Старик кряхтя наклонился и, ударив по кресалу, стал раздувать огонь. Дождавшись, когда вода забила ключом, дед бросил в котел веточки, всякий сор. И тотчас все, что плавало на поверхности, будто магнитом потянуло к северной стороне котла.

— Да, не ошибся я! — воскликнул старик. — Тебе отвечу на вопрос, озерный конунг Дингарда! — торжественно объявил он, взмахнув посохом. — К северу показывает гаданье. На север должен идти ты на своей ладье, через Великое озеро, туда, где стоит на острове древний храм Оракула. Его должен спросить: чем одолеть злое колдовство, растворить запруду в небесах для земли, изнывающей от жажды!

— Но кто навел это колдовство? — спросил богатырь.

— Только могущественнейшие из свартен — сил тьмы способны на такое. И могущественнейший из них — Чернобог, да погибнет его имя, — понизил голос старый волхв. — Но не только их должен опасаться ты в своем походе, который, может статься, будет и дальним, и тяжелым; добровольные прислужники свартен — форлокки-совратители, способные заморочить разум многим людям, могут встретиться на твоей дороге…

Лишь на мгновение задумался витязь.

— Я иду. Помолись богам о моей удаче, дед! — сказал он и зашагал к своему дому, стоявшему почти в центре городка. По пути подозвал мальчишку: — Беги, оповести дружину моего корабля, что Бор зовет их в поход! Сбор не мешкая! — Мальчик убежал.

Озерный конунг — предводитель в походах. Что было ему долго собираться, если полжизни проходит в плавании? Размашистым шагом вошел он в дом из таких же громадных бревен, как изба волхва и многие дома Дингарда. Из сундука достал чистую рубаху, гребень и плащ. С крюка в стене снял отцовский княжеский меч в старых ножнах. Был тот меч непомерно длинен для человека обычного роста, но приходился по руке озерному вождю Дингарда. Стебель его рукояти завершался потемневшим серебряным грибом, в маковке которого алел рубин. Вынув меч и полюбовавшись его лезвием, выдержавшим долгую службу, хозяин привесил клинок к поясу.

Взял он свой рог редкостной величины, для пиров, если случится заехать в другой город, и бочонок для пьяных медов. Все вещи положил в плащ и завязал в узел. Потом из угла достал покрытый пылью ведерный шлем с вмятинами от ударов и богатырский корабельный круглый щит, весь иссеченный сталью. Нагрузившись этим, последний раз окинул взглядом жилище, слегка поклонился в дедовский угол, надел шлем на соломенные кудри и шагнул за порог.

Как у всякого предводителя, была у него ладья с командой гребцов. И вскоре, получив весть о сборе, стали сходиться к нему верные люди. Когда было уже двадцать пять человек, направились они к стоявшему на склоне сараю, отперли его. И глазам их представился княжеский корабль с ранней весны просмоленный и окрашенный.

— Ну-ка, продевай канаты в петли! Тащи! — Князь сам впрягся впереди, и вот общими усилиями широкая ладья пошла, шурша, по дымящимся от трения дубовым полозьям вниз, и теперь ее уже только удерживай. И взрезала она килем мутную воду реки, закачавшись на привязи.