Читать «Варшавский договор» онлайн - страница 34

Денис Валерьевич хотел поинтересоваться, а кто это так лихо определяет национальные интересы и сносит неинтересы. Но это тоже было лишним. Он спросил про другое: а что, если развитие ситуации в Чулманске не устраняет ущемление национальных интересов, а переносит ущемление, ну, скажем, на другой бочок.

– Это как? – поинтересовался Жарков легко, но со значением. Недобрым.

– Ну, допустим – просто допустим, хорошо? – что Неушев, это как раз бывший владелец, не виноват, что внедрению «Морригана» он не сопротивлялся, а хотел все сделать по правилам и чтобы, это, обеспечить надежность производства и продукта. Соответственно, нынешний, скажем, форсаж – он эту надежность подрывает, а следовательно, и национальные…

– Достаточно, – сказал Жарков с лицом, которое будто сроду не улыбалось. – Я вас услышал и хочу предупредить: вы в минуте от нарушения конвенции.

– Простите?..

Жарков покусал губу, разглядывая собеседника, и снова сделал лицо умеющим смеяться.

– Ах вон как, – сказал он. – Хорошо. Лекции вам читать у меня ни права нет, ни времени – сейчас делегация подтянется, важные переговоры, так что уж простите. Вот вам короткий емкий совет: доложите начальству, скажите, что Жарков указал на опасность нарушения конвенции. Если начальство тоже не в курсе, пусть обратится по инстанции, под кем вы там – Аксючицем, нет, Тракеевым, скорее, так? И вот он пусть все вам объяснит – ну или без объяснений приказ даст, не знаю уж, Леонид Александрович, как у вас в Лесу принято.

– Не понял, – сказал Соболев, холодея.

– Это нормально, – спокойно сообщил Жарков, вставая. – У вас начальник есть, непосредственный? Вот его и спросите. Все, время. Всего хорошего.

Соболев еще пару секунд посидел перед человеком, который видел законспирированные ФИО сквозь документы прикрытия и небрежно швырялся фамилиями замначей СВР, произнесение которых вслух было полновесным уголовным преступлением. Посидел, встал, кивнул и пошел.

От великой задумчивости он едва не забыл пальто, уже на лестнице пожалел, что вспомнил – иногда такие обоснованные возвращения оказываются полезными. Впрочем, Соболев понимал, что в оглоушенном состоянии много пользы из деталей не извлечь. С уже свалившимися данными сладить бы.

Он попытался прийти в себя в вестибюле, неторопливо и тщательно одеваясь, хотел было отдать пропуск старательно смотревшей мимо охране, потом мстительно подумал, что фиг. У кого взял, тому и верну. А то ведь не выпустит еще, сообразил Соболев запоздало, хихикнул и снова сорвался в вычисления: откуда, зачем и что это значит.

Так увлекся, что чуть не проскочил будку охранника насквозь – ткнувшийся в бедро турникет остановил. В будке было пусто и тихо, за отсвечивающим стеклом криво стояла светлая щель – видимо, там была подсобка. Кто-то трепался по-английски – негромко и вдали, на грани слышимости – вроде про то, что еще три дня пробудет в Канаде. Говор американский, откровенно восточный: Новая Англия – Мэн или Массачусетс, но не Нью-Йорк.