Читать «Поляна, 2013 № 04 (6), ноябрь» онлайн - страница 9

— Нет, я должна видеть этого паршивца немедленно!..

Дверь из прихожей раскрылась, на пороге — грозная мама. Грозней не бывает.

— Так вот какой сюрприз ты приготовил мне к Восьмому марта!

— Нет, мамочка, что ты. Вот подарки и слон…

Мама шандарахнула по слону, он полетел, ударился, и один бивень отвалился. Жаль.

Вот такие они — не зеленые, а спелые. Сочные и зрелые. Которые все лето самогонку в Закарпатье пили…

Как мы пропагандировали джаз, или Прощание с детством

Божья коровка вползла на страницу, как раз там, где было написано: Русь, куда несешься ты? Она была необычно крупная, с торчащим из-под закрытых красных лакированных четвертьсфер хвостика. Такие крылышки из черного газа.

— Вставай, вставай, дружок! С постели на горшок! Вставай, вставай! Порточки надевай! — запел горнист подъем.

Коровка подняла красно-конопатые капотики.

— Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба — черного и белого, только не горелого, — я взмахнул книгой. Божья коровка отвесно, как вертолет, пошла вверх.

— Русь, куда ж несешься ты? — заорал я ей вслед.

Не спеша вышел я из-за эстрады и, обогнув ее, потрусил к воротам. Издали донесся тяжелый топот. Впереди всех бежал с красным лицом старший пионервожатый Юлик, сразу за ним — Владик и Мишка из нашего отряда, вслед за ребятами, как-то по-особенному выворачивая ноги, неслась целая стая девчонок. Они быстро догнали меня, и мы побежали рядом. Вынесясь из ворот на берег реки, мы погнали по тропинке влево — к купальне. К этому времени я уже научился прыгать с мостков вниз головой. Ребята, кто рыбкой, кто солдатиком, тоже попрыгали в воду и, страшно бурля пахнущей водорослями и рыбой водой, поплыли вниз по течению…

Я перешел в одиннадцатый класс, и это было мое последнее лето в пионерлагере. Неизвестно почему, мы с приятелем приглянулись лагерному радисту и получили приглашение поработать в радиорубке. Мой новый друг Сашок не значился ни в каком отряде. Дело в том, что его мама работала врачихой во второй Рузе — пионерлагере для малышей, а он свободно числился при ней, неохваченный никакой отрядной обязаловкой. Он жил с мамой не как пионер или комсомолец, а просто как сын. Может быть, положением мамы Сашка и объяснялась неожиданная симпатия радиста? Не знаю, я тогда об этом не думал. Условия работы в рубке для нас с Сашком были просто потрясающие: правда, мы на все вечера вперед лишали себя танцев, потому что должны были крутить по вечерам пластинки. Зато мы освобождались от тихого часа, а уж это мечта каждого. Небольшая часть той свободы, в которой жил Сашок, перепала и мне. Нам с ним было даже разрешено неорганизованно искупнуться в тихий час. Кто в те годы бывал в пионерлагерях, тот поймет, что это невероятное послабление. Что-то фантастическое, вроде полета на Марс. Только «летать» надо было без лишнего трепа.