Читать «Шлягеры (сборник)» онлайн - страница 26

«Почему наши машины не делаете?» – спрашивает он у кого-то на дереве. «Будем, – отвечает тот с дерева, – обязательно, не волнуйтесь». «Вытеснять надо заграничное», – говорит президент. «Вытесним, – кричит тот с дерева, – вытесним!» «Ничего, – говорят президенту, – не вешайте нос». «Да я что, – говорит он, – это у вас дела неважные». – «Ну, значит, не думай о нас, думай о веселом». «Ну я поехал». – говорит президент. «Да, – говорят все, – езжай, что тебе здесь делать, отдыхай».

В Одессе, ребятки, тоже все ничего. «Миша, – сказала мне тетя Циля, – я с Изей живу тридцать лет и никогда не знала, что он новый русский. Хорошо, что мама не дожила».

Что касается политики, то огромное количество – за коммунистов. Все, кто делал танки, лодки, ракеты, голосуют за них. И это правильно. Они так и говорят: «Мы, конечно, будем голосовать за КПРФ, но объясните, почему нам так не везет, что такое висит над Россией?» Ну вот это и висит.

Такая промышленность по отдельным людям не стреляет, конечно. Такая война, как им нужна, может быть только с Америкой, и только один раз. То есть их производство одноразовое. Хотя в Одессе уже есть будка «Ремонт одноразовых шприцов».

Что касается бизнеса. Бизнес, конечно, для нас вещь новая, дается не каждому. Например, на первый капитал он купил машину, мучился без гаража. Продал машину – купил гараж. Сейчас продал гараж – купил машину. Мучается без гаража. То есть бизнес есть. Есть бизнес.

Или, например, документальная история. Мурманск заключил сделку с Ростовом на поставку помидоров из Ростова. Заключили сделку, разъехались. Через неделю факс: «Во что паковать?» Из Мурманска: «Высылаем тару». Еще через неделю факс: «Во что грузить?» Из Мурманска: «Высылаем автотранспорт».

Последний факс из Ростова: «Как выращивать помидоры?»

В Одессе – наоборот: «Почем помидоры?» – спрашиваю на Привозе. – «Прошу шесть, отдам за пять». – «Ну тогда я куплю за четыре, держи три».

Сегодняшнюю жизнь понять нельзя – литературы нет, учебников нет. Рассказать об этой жизни – как об этом вине: когда оно начинает действовать, перестаешь соображать.

Пришли мы тут как-то в ресторан, два часа ждали официанта, звали-звали, звали-звали. Он пришел и принес счет.

В общем, живем совершенно по-новому.

Когда меня спрашивают: «Ты как по-английски?» – «Читаю свободно, но не понимаю ни хрена». Поэтому позвольте, я дальше – по-русски.

Что хорошо в России – все живут недолго. Сволочи – в том числе. Поэтому наша задача – пережить всех.

И все же, говорю я, и все же, невзирая ни на что, взамен мрачных и одинаковых появились несчастные и счастливые. Можно сказать, появились несчастные, а можно сказать, появились счастливые, впервые видишь их своими глазами и среди нас, а не в политбюро.

И вот весь этот кипяток со всеми его бедами и загадками все-таки больше похож на жизнь, чем та зона, где тюрьма, мясокомбинат, кондитерская фабрика и обком партии выглядели одинаково.