Читать «Опять ягодка (сборник)» онлайн - страница 83

– Да, я насекомое, – иногда с горечью думал про себя Аркадий. – Но что делать, если природа создала меня таким? Может, мне тоже хотелось бы опылять цветы или собирать нектар и делать мед… Но я – мясоед, и что поделаешь, если жить по-другому я не приспособлен. Да я-то что! Вы вот на воробьев, например, посмотрите, – мысленно спорил Аркадий с воображаемым оппонентом. – Воробьи ведь совсем одурели! Таких воробьев раньше вообще не было. Мясо стали клевать.

На рынке он сам с изумлением наблюдал, как воробьи клевали куриные окорочка, а также целые ощипанные тушки куриц. – Уму непостижимо! Мясо стали жрать! Воробьи!! Будто они грифы какие-нибудь, слетающиеся на падаль. Раньше хлебных крошек и зерен было им вполне довольно, а сейчас – с ума сойти! – куриные трупы! Нет, что-то в природе сместилось, стало не так, – думал Аркадий. – Не только глобальное потепление, но и многое другое. Число природных аномалий пугающе растет. Однако я не изменился, – вернулся он к генеральной линии своего пребывания на пляже, – каким меня Бог сотворил, таким я и остался. Листья, цветы, траву – не ел и не ем. Но, хочешь не хочешь, необходимо поддерживать жизненные силы белковой пищей. Вот, в данном случае, в виде этого мужика на лежаке, у которого уже пузо его толстое покрылось багровым цветом от полуденного солнца.

Тактика и стратегия нападения на врага (а образ врага сформировался уже окончательно) были заранее выработаны холодным и расчетливым мозгом слепня Аркадия, вопреки примитивному представлению людей о том, что у насекомых мозга нет вообще. Аркадий решил действовать, как японские камикадзе при нападении на Пёрл-Харбор, то есть молниеносная атака на врага, но с одним существенным отличием от японских самоубийц – он был намерен выжить после этого налета и даже благополучно улететь. Для этого Аркадий предполагал впиться врагу в нос, нанести точечный удар именно по этой цели. Расчет был прост: не будет же мужик хлопать себя по носу, чтобы убить слепня. Можно, конечно, в запальчивости прихлопнуть его своей мясистой лапищей, но тогда не исключено, что из носа хлынет кровь. То есть шансы уцелеть были, и немалые… Ну а если все-таки прихлопнет – что ж… тогда Аркадий умрет героем, и память о нем сохранится в последующих поколениях бесстрашных насекомых, будет служить примером для многих молодых слепней, оводов и шершней.

Определив угол для атаки и изготовившись, Аркадий выжидал, когда его враг перевернется на спину и откроет ему свой вожделенный нос, похожий на небольшой баклажан. И тут Аркадий внезапно и некстати обратил внимание на татуировку, расположенную на округлом – и потому удобном для рисунка – плече неприятеля. Надпись гласила: «Любите всех, и все полюбят вас». А поверх нее – неуклюже выполненный облик Христа. «Ну и что, что неуклюже, главное ведь намерение», – размышлял Аркадий, кружа над жертвой и дожидаясь благоприятного момента для нападения. Эта татуировка, ее содержание да к тому же и облик Христа, однако, несколько смутили Аркадия. Смутили настолько, что даже поколебали его непреклонную решимость – повредить нос врага. Да и враг ли он, с такой идеологией, с таким девизом у себя на плече?.. Возникшее сомнение коварно подтачивало даже общую концепцию отношения слепня Аркадия к людям как таковым, к этой безобразной, с его точки зрения, популяции животного мира, к этой явной ошибке Создателя. Аркадий в принципе людей презирал и считал их всего лишь источником питания. Но тут что-то остановило его, и червь сомнения продолжал неприятно шевелиться в закостенелой и заросшей принципами душе Аркадия. К тому же объект перевернулся, наконец, на спину, посмотрел в небо и улыбнулся. И глаза у него оказались под цвет неба, и улыбка появилась какая-то слишком уж добрая и обаятельная.