Читать «Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра» онлайн - страница 202

Мы проверили все электроприборы в поисках какого-нибудь современного устройства, которое могло бы посылать смертельные лучи или издавать звук, не доступный для человеческого слуха.

В конце концов, уходя из зала 16 января, Ошо сказал мне: «Этот человек сидит в четвертом ряду». Мы засняли на камеру всех, кто сидел в четвертом ряду в тот вечер, и потом не раз просматривали запись, пытаясь понять, кто же из них пел мантру. Но Ошо сказал, то это был не один человек. Видя нашу беспомощность и подавленность, он попросил нас оставить поиски.

Он прислал сообщение, что мог бы вернуть эту энергию тому человеку да еще и усилить ее в два раза, но его уважение к жизни настолько тотально, что он не может использовать силу в разрушительных целях.

С каждым днем ему становилось все хуже и хуже: боль в животе усилилась. Мы сделали несколько рентгеновских снимков, но на них ничего не было видно. Боль двигалась по направлению к харе. Ошо сказал, что, когда она дойдет до этого центра, его жизни придет конец. Он как будто все меньше и меньше принадлежал этому миру.

Он приходил к нам иногда. А я от бессилия и злости хотела встать в Будда-холле и закричать: «Не уходи!» Но он уходил. Каждый раз, когда я смотрела на него, я буквально слышала, как он мне говорит: «Ты одна, ты одна».

В то время у меня было желание отодвинуться от него и танцевать где-нибудь подальше от центра зала, потому что там я чувствовала его сильнее, и меня не расстраивал вид пустоты в его глазах. Однажды я танцевала так неистово, что чуть не упала на москитную сетку, натянутую вокруг Будда-холла. Я несла бред, выкрикивала абракадабру, делая «Джиббериш», как в старые времена на даршанах. Рядом с Ошо я была настолько подавлена фактом его постепенного исчезновения, что не могла праздновать бытие. И все же передвинуться в конец зала мне удалось только в тот единственный вечер.

В последний раз он вошел в Будда-холл и медленно направился к своему креслу. Я поняла, что не чувствую никакого праздника. Я сидела напротив его кресла. Он подошел ко мне, остановился рядом, затем неожиданно повернулся и медленно пошел к дальнему концу подиума, чтобы поприветствовать людей с той стороны. Я же казалась воплощением самого несчастья.

Когда он стоял на другом конце подиума, я ощутила всем своим существом, что вижу его в последний раз и лучше отбросить страдания или хотя бы оставить их на потом. Я начала плавно двигать руками и танцевать. Ошо вернулся к нам и вновь оказался напротив меня, всего в двух шагах. Мы не встретились глазами, но он стоял рядом со мной, а я размахивала руками в танце и говорила себе: «Ну и пускай. Ты много лет оставался в теле ради нас. Если тебе пора уходить, значит, так надо. Пусть будет так». Я махала ему рукой на прощание: «Если тебе пора уходить, что ж? Я счастлива. Прощай, Возлюбленный Мастер».