Читать «Внутри, вовне» онлайн - страница 8

Но какого же черта я согласился поступить на эту должность? Я могу лишь сказать, что я сделал это, повинуясь тому же рефлексу, который в свое время побудил меня работать на Генри Миллера и на Объединенный еврейский призыв. Я был бы сейчас куда зажиточнее, занимайся я все время только своим делом. Мне нравится заниматься налоговым законодательством: это для меня — увлекательная игра ума, упражнение в умении сосредоточиться, схоластическая головоломка, как некоторые места из Талмуда, хотя, конечно, совершенно лишенная свойственных Талмуду интеллектуальной красоты и нравственной глубины. Эта работа доставляет мне удовольствие, однако все это — лишь низменная борьба из-за денег, — борьба, в которой схлестываются тяжелые кулаки правительства и легкие, находчивые умы юристов, которых нанимают большие киты с тугой мошной. За эту работу, если вы умеете ее хорошо делать, платят очень хорошие деньги, но это ужасно выматывающая рутина. Вам приходится самим ставить все точки над «i», не доверяясь своим клеркам. Оставьте в деле хоть одну лазейку, величиной с игольное ушко, — и налоговое управление проедет в нее на танке. Мне платят за то, чтобы я делал свое дело так, что комар носу не подточит.

Поэтому у меня постоянно возникает искушение заняться чем-то другим, если моя жена не возражает. Джен — умная, красивая женщина, и мой брак — лучший на свете. Из моего рассказа вы мало что узнаете о Джен и о моем браке. Джен — это сокровище, не сравнимое ни с Бобби Уэбб, ни со всеми другими моими прежними пассиями; как сказал Толстой, все счастливые семьи счастливы одинаково, так что тут и рассказывать не о чем, и Джен останется для вас, читатель, загадочной фигурой. Мне просто приходит в голову, когда я об этом думаю, что, насколько я могу судить, счастливые семьи так же неодинаковы, как человеческие лица или отпечатки пальцев, но я уступаю Толстому. Что с моей стороны очень великодушно.

Однако я должен сообщить, что моя жена родом из Калифорнии и презирать нынешнего президента — это с давних пор любимое ее занятие. Началось это еще тогда, когда он давным-давно баллотировался в конгресс, а его противницей была бывшая актриса, женщина либеральных взглядов. Во время предвыборной кампании он как заведенный все время намекал на то, что его противница получает указания прямо из Кремля и собирается то ли взорвать Белый дом, то ли передать Сталину все наши атомные секреты, то ли сделать что-то столь же непатриотичное, на руку коммунистам. Джен тогда работала в штабе избирательной кампании этой дамы и считала все эти обвинения низким вымыслом. Джен не понимает, что такое серьезная политика.

Когда я решил обдумать предложение поступить на работу в Белый дом — предложение, которое было для меня громом с ясного неба, — главная трудность состояла в том, чтобы убедить Джен. Когда я сообщил ей об этом предложении, она осведомилась, как мне нравится перспектива развода. Она тоже всю жизнь голосовала за демократов, и ее кумиром был и остается Эдлай Стивенсон. Она на самом деле не могла понять, как я могу даже думать о том, чтобы работать на этого злобного примитива, который так гнусно поступил с Эдлаем. Я дал ей покипеть денек-другой, а затем постарался ей все объяснить как можно понятнее.