Читать «Поляна, 2013 № 03 (5), август» онлайн - страница 35

Борис Илюхин

Сонеты

Высокомерный сонет

Ивану Бунину

На мраморной скале за облаками Наставник мой, философ и поэт, Для неофитов начертал завет, Стихами испещрив бесстрастный камень. Пусть будет незамеченным веками Моих высоких устремлений след, Как нисходящий долу горний свет В чаду лампад не видим дураками. Восшедший, ты достоин высоты! Пусть будешь в одиночестве здесь ты, Но станешь выше праздных нареканий. Иному за всю жизнь не пережить Того, что ты умеешь изъяснить Четырнадцатью чёткими строками.

«Творец, хоть и бессущен, может быть…»

Лиде Лутковой

Творец, хоть и бессущен, может быть, Как мы, свои заботы чтёт рутиной, Бессмертье напролёт, как миг единый, Из атомов свивая жизни нить. Вот и поэт — нет, чтобы просто жить Коль с бытием ты связан пуповиной, Противу правил, вздорно, без повинной Всё тщится мирозданье сотворить. Задумано ли эдак от начал, А не от невниманья к мелочам, Но в мирозданье завелись поэты. И ну себе творить на все лады, Да своевольно так, что жди беды, Того гляди — Творца сживут со свету.

«В канву творения, в основу всех наук…»

Юрию Нугманову

В канву творения, в основу всех наук В величественном гимне созиданья Прообразом восторгов и страданья Вплетён Предвечным изначальный звук. Как отраженье всех блаженств, всех мук, Как всех мечтаний грешных упованье, Связующие нити мирозданья Перебирают пальцы лёгких рук. Всё бытие на шесть певучих жил В единственной гармонии навито И вверено взыскующим рукам. Чтоб музыкант явился и открыл Всем чудо, что в душе гитары скрыто, И подарил непосвящённым нам.

Поэт

В безвременье, где вечность и покой, Где разумом судьбы не омрачим мы, Где зреют меж блаженством и тоской Безмолвной прозорливости причины, Текут неиссякаемой рекой Непознанных значений величины, А некто изъяснит одной строкой Весь смысл, до сей поры неизречимый. Он источает изначальный звук, Предвосхищая речь волшбой метафор, И чувствам нарекает имена. Не пачкая о глину пальцев рук, Он бытия неистощимый автор В назначенные им же времена.

Ираида Сычева

Стеклянная любовь

Деревянная перегородка кухонного буфета разделяла два мира посуды. По давно установленному хозяйкой порядку в нижнем отделении были выставлены предметы ежедневного пользования, наверху хранился праздничный сервиз. Два мира практически не соприкасались друг с другом, да и на столе встречались редко. Впрочем, так как обеденный стол находился вблизи буфета, с полок открывался отличный вид на то, что происходило внизу.