Читать «Владимир Басов. В режиссуре, в жизни и любви» онлайн - страница 106

Я всегда любил компании и в компаниях был тамадой. За столом возникает совершенно особая атмосфера – за нашим столом, где собираются не для ритуала, а для возлияния – духовного и пищевого. Может быть, уважение к застолью у меня из сухумского детства. Может быть, это влияние литературы, истории. Варианты различны, но я не люблю тишины за столом. Могу посидеть по-свойски с друзьями, люблю «попижонить» – чтобы с дамой и с роскошной сервировкой.

«Пил» – это другое. Повторяю – оправдываться не собираюсь, незачем. Я работал, надрывая сердце. От мыслей голову могло разворотить, как снарядом. И если хотите считать этослабостью, пожалуйста, я в герои не рвусь. Я даже на войне не думал, что совершаю подвиг. Я выполнял свой долг, долг мужчины. А мужчины тоже иногда плачут.

Человек вообще неоднозначен. И поэтому многим кажется, что я жил в свое удовольствие. Кто-то называет меня трудоголиком. А я – все. И то, и другое, и третье. Я всегда мечтал, чтобы работа была в удовольствие. С актерством это получалось, в режиссуре – редко. Я никогда не был стеснен в выборе актеров, но не все, подходившие для роли, были желаемо пластичны. Я уже не говорю о недостатках техники – в наши годы негибкой и почти неоперативной. И поэтому я часто снимал дольше, чем могло быть и представлялось в моем воображении. Мне хотелось, чтобы и они – и люди, и аппаратура – все делали так же стремительно, как я думал. Я не любил перерывов и смен. Я хотел успеть увидеть готовое до тех пор, пока не придумал что-нибудь еще. Потому что возможности фантазии всегда казались мне неисчерпаемыми. И вообще – в голове все снимается быстрее и складывается четче.

В актерстве – ты сам себе режиссер. И поэтому совершенство – Чарли Чаплин. И если для меня в кино и существовали кумиры, то это – номер один.

Он нашел неисчерпаемую тему, соединил великое и смешное. И работал с единственным актером, на которого мог положиться во всем, – с самим собой в главной роли. Я себя всегда разделял – может быть, зря? Может быть, на меня давил «длинный метр», к которому публика прикипела за последние лет шестьдесят? И поэтому самые удачные мои работы – те киноминиатюры, которые я создавал в фильмах своих друзей и коллег?