Читать «Под стук колес» онлайн - страница 34
Анна Александровна Турусова
— Вот вымою завтра велосипед, тетя Агаша, и поставь-ка его в чулан. Внукам сгодится.
— А ты?
— А на что он мне теперь? Да я… да я к этой почте теперь под конвоем не подойду. Я за нее четыре года держалась, чтоб первой сказать, что вот она кончилась, проклятая. Будто грех какой перед народом давил, что похоронки носила…
У калитки зашумели. Что-то звякнуло, потом упало. Разноголосый смех перекрыло громкое:
— Марфа, принимай гостей!
С чугунками, чашками, свертками вошли во двор женщины.
— Вот, судили да рядили, к кому пойти. К тебе решили…
— А как же? Кто добрую весть принес, к тому и надо…
— Стешка, вытирай ноги. Вишь, уже и намыть успела, не то что мы…
— У нее же не сидят семеро по лавкам.
— Давай, девоньки, ноги вытрем. Вон тряпка на плетне.
— Ну, бригадир, язвить тя… В чужом дому и то командует.
— А тебе не скажи, так ты лаптями полгрядки домой затащишь.
— Бабы, а сальца ни у кого не нашлось?
— У Аниски под мышкой, коли не растопила…
— Значит, еще не все зима съела, что лето припасло. Анисья, мужу осталось? А то назад завернем.
Марфа пропустила всех в сенцы, зашла сама.
— Проходите, что же вы… — но женщины стояли у порога, переглядывались.
— Может, ждала кого, Марфа? А то скажи…
В комнатке, простенькой, малоуютной, на грубом толстоногом столе неожиданно ярко пылала красными маками новая скатерть. Маков было много. Вышитые в каком-то неуловимом порядке, они, казалось, просто рассыпались по белому полотну. Темные, красные, снова потемнее, розовые…
— Да кого же мне ждать…
— И как мы теперь с горшками на такую красоту?
— Да я еще и не простирнула. Вон ободки от пяльцев, ровно нарисованы.
— Неужто, сама расшивала?
— Такую в музей надо. Говорят, туда все редкое собирают.
— Редкое? Чего ж тогда твою куфайку никто не увез? С гвоздя срывается, и таких заплат поискать — нигде не найдешь…
— Не смейся. Придет срок, под стекло спрячут, чтоб моль не съела.
— Это надо же в войну за пяльцами сидеть…
— То, Дуняша, не наше дело. Если б Марфа не работала… она и полола, и копала, и деревья валила не меньше нашего, А что она ночью делает, не твоя забота. Солнце для всех вечером садится.
— Только у Дуни ночь раньше начинается.
— Это почему же?
— А то как бы ты семь штук наплодила?
— А у самой-то на одного только меньше.
— Так я ж, Дуняша, близнецами. Оно и легше…
— Полно ржать вам.
— Ой, мать-бригадирша, не начальствуй хоть сегодня!
— А угол не дошит вроде. Глянь, тут скупее. Ниток, может, не хватило.
— Да так тоже хорошо. Тетя Агафья, иди сюда на лавку, друг об дружку костями поклацаем.
— Да нет. Пойду я к невесткам.
— Не гоже, тетя Агаша. Вместе горевали, вместе поревем. Веди своих. И горько, и сладко сегодня всем одинаково. Никого не обошла, сама знаешь.
— Правду бригадирша говорит. Иди, веди своих молодых.
Примолкнув, проводили Марфину соседку. Она прошла мимо окон, прижимая к груди платок с солдатскими треугольниками.
— Ну, люди, с победой…
— Вот приедет, Марфа, мой Иван, велю ему срубить тебе новый стол под эту скатерку. И чтоб ножки тонкие, как у девчонки, и коленки точеные.