Читать «Под стук колес» онлайн - страница 15

Я с сочувствием смотрела на Борьку и думала о всех кошках сразу. Что же с ними будет через столетие? Собака всегда в почете. А кошка? Воры еще не скоро переведутся, и собаке найдется работа. А мышей люди уже научились выводить. Не настанет ли день, когда и кошек, как мышей, выведут — за ненадобностью?

Но ведь возможно и другое: вместо собак — декоративных — начнут держать кошек. С ними меньше хлопот, и не обязательно дважды в день отходить от телевизора и выходить из дома. И заведут в каждом доме кошку — иначе мир забудет, что есть на земле существа, которые ходят на четырех лапах.

Что еще возможно?

Возможно, — впрочем, это уже совсем грустно, — что врачи будут прописывать кошек как лекарство от одиночества. Только тот, кто много лет жил в дружбе с кошкой, знает, как она чутка, как быстро умеет уловить настроение хозяина, как может вовремя и совсем по-человечьи глянуть в глаза и подставить свой теплый маленький бочок под озябшие руки.

Что еще скажет кошка человечеству?

Наша Борька свое последнее слово сказала без нас

IX

Сын закончил школу и уехал учиться. Берту — с мукой и мальчишеской слезой — он отвез на машине в садово-парковое хозяйство завода. Там создали псарню и даже получили ставку собаковода. Берта стала одной из шести овчарок, которым предстояло стеречь малиново-смородиновые плантации металлургов.

А мы осенью уезжали в командировку и снова надолго. Борьке перевалило за тринадцать, и она слабела на глазах. Ей давно уже изменял слух, и она порой недоуменно смотрела на наши губы: губы шевелились, а она ничего не слышала. Ходила Борька медленно и безрадостно, дважды за лето падала с балкона и подолгу хворала.

В середине сентября мы вылетели в Москву. В кармане лежали загранпаспорта, и в нашем распоряжении оставалось четыре свободных дня. Мы бродили по оранжево-желтой столице, под тихим шелестящим дождем, сидели на мокрых лавочках и весело глазели на торопливые цветные зонтики. Дорожная сумка в Москве распухла, а мы продолжали в нее толкать то сувениры, то русскую селедку и ржаной хлеб — угостить земляков. Перед отлетом заказали телефонный разговор с Магниткой и долго-долго говорили с домом. И на целых три года пересекли границу…

Когда вернулись, Борьки уже не было. То, что нам рассказали о ней, не просто растрогало, а поразило нас.

Проводив нас, Борька почти отказалась от пищи, — говорят, так поступают только очень умные собаки. Она днями лежала на ковре возле любимого кресла, подняться на которое ей уже не хватало сил. А в тот предотлетный вечер за три часа до нашего звонка кошка забралась на столик, где стоял телефон. Как? Из каких сил? Никогда до этого мы ни разу ее не видели на столь неудобном месте, вечно заваленном справочниками и бумагами.

Борька прочно прижалась к телефонному аппарату и умоляюще поднимала на всех роскошные зеленые глаза: не гоните, не трогайте. Не испугала ее и трель междугородного звонка. Пока шел разговор, пока трубка переходила из рук в руки, кошка так и оставалась на столике. Она нервно тянулась седыми усами на звук знакомых голосов. Как она уловила их неверным ухом? Непонятно.