Читать «Незнакомцы на мосту» онлайн - страница 204

После нескольких минут молчания, когда я закуривал сигарету, г-жа Абель вдруг встала и подошла ко мне.

— Как там мой бедный муж Рудольф? — воскликнула она на ломаном английском языке.

Когда я ответил «хорошо», она разразилась рыданиями, которые длились несколько минут. Дочь все время гладила ее по спине, а кузен принес ей стакан воды. Я сидел неподвижно.

— Почему последнее письмо моего отца было написано на необычной бумаге? — внезапно спросила дочь. — И почему на его письме, да и на вашем был проставлен вашингтонский штемпель?

Помедлив, я ответил:

— Письмо было отправлено из Вашингтона, с тем чтобы оно не прошло через мою адвокатскую контору, я хотел предотвратить всякую возможность огласки. Что касается вашего отца, то я написал ему о своей поездке в Берлин, но по моей просьбе это письмо не было отправлено обычным путем. Ему прочли его в кабинете начальника исправительной тюрьмы в Атланте. Это было сделано во избежание появления всяких слухов среди других заключенных, и его ответ был послан в Вашингтон для отправки почтой.

Дочь как будто была удовлетворена моим ответом.

— Вы что же, можете произвести этот обмен? — спросила жена, снова как бы повторяя заученную реплику из иностранного фильма.

— Хоть сегодня, — ответил я, — если все мы будем действовать разумно и добросовестно.

— Как себя чувствует отец в тюрьме? — спросила дочь.

— Он никогда не выглядел лучше. Это неплохая тюрьма, и он работает в художественной мастерской, где целыми днями занимается живописью.

— Даже золотая клетка остается клеткой, — заметила дочь, а г-жа Абель снова разразилась рыданиями. Я начал подумывать о том, когда же, наконец, кончится эта не слишком приятная комедия.

Прошло минут пятнадцать, и я выкурил за это время несколько сигарет. Ровно в двенадцать часов открылась дверь и вошел высокий, стройный и хорошо одетый человек в очках без оправы. С независимым видом он всем нам представился. Это был второй секретарь советского посольства Иван Александрович Шишкин.

— Вы говорите по-немецки? — спросил он меня на английском языке.

— Очень плохо, — ответил я.

— Хорошо, — сказал он, — нам обоим будет легче говорить по-английски.

Он пригласил нас в кабинет и, усевшись за стол, жестом предложил нам сесть. За время пребывания в комнате, в течение целого часа, никто из так называемой семьи не проронил ни слова, если не считать, что дочь ответила утвердительно, когда ее спросили, может ли семья снова прийти сюда для второй встречи в будущий понедельник.

Я начал разговор с Шишкиным, пояснив ему, что я адвокат и занимаюсь частной практикой, что у меня много неотложных дел и что для поездки сюда пришлось пойти на известные жертвы в смысле своего времени. Я сказал, что должен зарабатывать семье на жизнь и не могу долго оставаться в Берлине, поэтому мне необходимо получить ответ на мои предложения как можно быстрее.