Читать «Незнакомцы на мосту» онлайн - страница 188

Абель только покачал головой и не сказал ни слова.

Я сообщил ему, что получаю письма, написанные якобы его женой, но, по моему искреннему убеждению, не верю в то, что это она их написала. Он пожал плечами.

— Язык, которым написаны эти письма, — сказал я, — говорит о том, что эта «Эллен Абель» считает меня каким-то евангелистом, стремящимся обратить Абеля в истинную веру, а если это не так, то она, должно быть, смотрит на меня как на простака, раз я взялся за это дело с самого начала и с таким упорством продолжаю его вести.

Рудольф засмеялся, оценив мою шутку.

— У вас действительно есть жена и дочь? — спросил я, поддразнивая его.

— Ну. конечно, — ответил он горячо, но тут же замолчал, ничего не добавив и не объяснив.

Другими словами, подчеркнув, что у него действительно есть семья, проявляющая большой интерес к его судьбе, он не стал возражать против моего утверждения, что получаемые мною письма поступают не от семьи, а из какого-то официального источника.

— Не думаете ли вы, что теперь, когда вся надежда на суд исчерпана, ваше правительство примет меры, чтобы добиться вашего освобождения?

— Сам не знаю, — ответил он.

Сказав это, он сменил тему разговора и попросил меня —

причем самым решительным образом — возобновить ходатайство о предоставлении ему права писать семье.

— Последнее письмо от них я получил в августе прошлого года, — сказал он, — и я по-прежнему считаю, что это неправильно и несправедливо.

Мы вспомнили с ним о дружественно относившемся к нему надзирателе в тюрьме на Уэст-стрит, который, как мне сказали в тот день, уволился после моего последнего посещения этой тюрьмы.

— Ему эта работа была не по душе, — сказал главный надзиратель.

Абель хорошо помнил его и сказал, что ему это понятно.

— Я мог бы много лет оставаться заключенным, — заметил он, — но никогда не мог бы быть надзирателем. Нужно быть каким-то особенным, лишенным воображения человеком, чтобы пасти других людей, как стадо.

Среда, 20 апреля

Я подал ходатайство о новом слушании дела Верховным судом, призывая пятерых его членов, голосовавших за подтверждение приговора, «внимательно прислушаться к голосу своей судейской совести».

В моем ходатайстве указывалось, что оно служит интересам миллионов людей, проживающих в Соединенных Штатах, на которых распространяются законы об иммиграции и натурализации, чьи личные свободы теперь «сурово и несправедливо урезаны в результате решения, принятого по делу Абеля». В ходатайстве содержалось только четыре пункта.

Наконец-то дело, кажется, стало близиться к концу.

Воскресенье, 1 мая

В 4 часа 30 минут утра (по московскому времени) Фрэнсис Пауэрс, тридцатилетний американский летчик из Паунда, штат Вирджиния, поднял в воздух со взлетной полосы Пешаварского аэродрома в Пакистане свой самолет У-2 и направился к советской границе. Пауэрс сделал двадцать семь вылетов, налетав на У-2 в общей сложности пятьсот летных часов, но «бесшумный перелет» над Советским Союзом был самым трудным из всех его заданий. Впоследствии Пауэрс признался, что он «боялся и нервничал».