Читать «Ювенальная юстиция (сущность и тревоги). Материалы круглого стола» онлайн - страница 20

Тем не менее в обществе нагнетается проблема исключительно семейного насилия. Семье, обремененной грузом нерешенных социально-экономических проблем, проблем здоровья и уровня медицинского обслуживания, все больше достается от правозащитных организаций, обвиняющих ее росте насилия в отношении детей.

Закономерно возникает вопрос: почему вместо решения актуальных проблем защиты прав детей экономического, социального характера наблюдаются попытки переноса акцента общественного внимания на те сферы, где зафиксировано минимальное число преступлений в отношении детей?

Мы полагаем, что во-первых, это связано с тем, что вследствие низких показателей преступности в отношении детей со стороны родителей искусственная криминализация родителей просто необходима для оправдания введения в России ювенальной юстиции и внедрения ювенальных технологий, а во-вторых, это делается с целью создания видимой активности в сфере защиты прав детей – для того чтобы заслонить существование реальных проблем, касающихся прав детей, поскольку их решение гораздо более сложно и дорого.

Вопросы к докладчикам и ответы

Вопрос (С.С. Сулакшин):

Разрешите задать вопросы обоим докладчикам. Вопрос Алексею Станиславовичу – что является, с вашей точки зрения, пунктами несогласия сторон в дискуссиях о ювенальной юстиции? Елене Михайловне – что может торпедировать интересы детей в системе ювенальной юстиции? Что может быть разрушительным? К примеру, при неумеренности или несбалансированности каких-то механизмов, или процедур, или предлагаемых обыкновений правоприменений.

Ответ (А.С. Автономов):

У меня сложилось такое впечатление, что вначале рисуют ювенальную юстицию так, как им нравится, а потом начинают ее обвинять во всех смертных грехах. Мы берем не только те регионы, где внедрены все элементы ювенальной юстиции, потому что по Москве достаточно интересно слышать о внедрении ювенальной юстиции – Гагаринский суд пытался, прочие. На самом деле ни один суд в Москве ювенальными технологиями не занимается. Это я знаю совершенно точно, хотя были такие попытки, но далее этого не пошло. Где эти технологии внедрены более или менее комплексно – это Ростовская область. Там есть отдельные помещения для судебных заседаний с участием несовершеннолетних – и в Таганрогском суде, и в суде города Шахты, и в Кагальницком сельском районном суде, есть особое присутствие в областном суде.

Мне не совсем ясно, почему внедрение ювенальной юстиции противоречит тому факту, что никто не занимается с условно осужденными. В том-то и дело, что никто не занимается. А кто будет в отсутствие системы ювенальной юстиции заниматься с ними, если нет на это специальных служб? И судьи на это не обращают внимание. Я сам четыре с лишним года был членом Квалификационной коллегии судей Москвы, спрашивал очень ответственных судей о некоторых нюансах законодательства, связанных с правами детей, с особенностями процессов в отношении несовершеннолетних. Судьи говорят: «Понимаете, когда приходит десять “бандитских” дел и одно дело по несовершеннолетнему, здесь уже толком не вникнешь». Это не специализация – то, о чем вы говорите. Какая это специализация? Специализация – это там, где человек занимается проблемой несовершеннолетних, понимает их психологию, особенности развития. Плюс к этому, когда есть специальные службы, плюс, когда есть механизм вот тех самых частных определений, которыми пользуются в Ростовской области, как в «пилотном» регионе.