Читать «Друзья Мамеда» онлайн - страница 3

Наверное, он и в самом деле прав, когда говорит, что в городе можно своей работой помочь фронту. В училище научат работать как следует. Выучат делать танки или, например, мины.

Я представил себе, как танк, который я делал, попадет к Али. На нем написано: «Привет от Мамеда. Бей фашистов!» А еще мне хотелось получить новую форму и ботинки. У нас в ауле мало у кого из ребят были ботинки. Почти все носили самодельную обувь — чарыки, или, как их у нас называли, шаламы. Ребята из нижних аулов даже иногда дразнили нас шаламами. А еще носили мы рубахи из домотканого сукна и бараньи тулупы. А тут форма и шинель.

Я долго не мог заснуть. Все обдумывал, что делать. Утром мама ушла рано на работу. Мой младший брат Ахмед еще спал. Я быстро поднялся и побежал в правление колхоза. Прибежал я вовремя. Уполномоченный уже собирался уезжать. Ему дали лошадь. И он прощался с нашим председателем колхоза. Один из наших мальчишек должен был проводить уполномоченного до нижних аулов и привести обратно лошадь. Он уже сидел верхом на лошади и ждал, когда уполномоченный кончит разговаривать.

— Я тоже поеду, — сказал я.

Мальчишка подумал, что я хочу проводить нашего гостя и потом мы с ним вместе вернемся домой.

— Садись ко мне, — ответил он.

Я сел на лошадь сзади уполномоченного.

Так мы и отправились втроем. По дороге я сказал уполномоченному, что хочу ехать в училище.

— Молодец! — похвалил он меня, но тут же спросил: — А родители твои знают?

— Знают, — ответил я.

— Ну вот и отлично.

Мы распростились с нашим провожатым. И вот я в училище. И форму мне выдали, и ботинки — все, как обещал уполномоченный. Только было еще одно приключение, прежде чем я стал учеником, или, как тут говорили ребята, ремесленником. В тот же самый день, как мы прибыли в училище, всех новичков принимала комиссия. Говорили, в этой комиссии и директор, и замполит, и военрук, и мастер. Ребята толпились в коридоре возле кабинета директора и каждого, кто выходил, спрашивали:

— Ну как, приняли?

Наконец и моя очередь настала. Я вошел в кабинет. Время уже шло к вечеру, но в кабинете было очень душно. Окна были плотно занавешены тяжелыми шторами. Всем хотелось раздвинуть их, распахнуть окна. Но этого нельзя было сделать. Тогда я впервые услышал слово «затемнение» и понял, что око означает. И днем и ночью над городом могли внезапно появиться вражеские самолеты. Поэтому окна плотно занавешивали, чтобы наружу не пробивался свет. За столом в кабинете сидели люди.

— Как фамилия? — спросил один из них, высокий — это было видно даже когда он сидел, — с густой шевелюрой, которая, будто папаха, возвышалась над его головой. Это был, как я потом узнал, наш военрук Рогатин.

Я назвал свою фамилию.

— Ты что так тихо говоришь? Или не умеешь громче? — У самого у него голос был громкий, будто он командовал отрядом. — Мамед Мамедов, — повторил он, и все сразу услышали мое имя и фамилию. — Так сколько тебе лет, Мамед Мамедов? — продолжал он спрашивать, заглядывая в лежавшие перед ним бумаги.