Читать «Обыкновенная любовь» онлайн - страница 4

Невеста

Всем кагалом нас провожали до станции,

Пели от души, голоса срывая,

А кого хотела в мужья – не достался,

Вышла за другого – и так бывает.

А с утра все бегали суматошно,

Я стояла в облаке флёрдоранжа,

Тесно от цветов, от парфюма тошно,

Сказочное платье – не будоражит…

Бледный манекен в развесёлой процессии,

В грохоте затерянная соната,

Поздно, принц уехал к другой принцессе,

Даже не простился, а жить-то надо!

Притерпеться как-нибудь, притвориться,

Выбросить, как старую одежонку,

И ещё – не верить в другого принца…

Потому что с принцами напряжёнка.

А была бы глупой, была бы слабой,

Так бы обвела вас глазами сухими,

Так бы в полный голос и завела бы:

«Ой, да на кого ж ты меня покинул,

Я ли не хорошая, не пригожая,

Я ли не любила бы, не жалела?!»

Отводила мама глаза тревожные.

Да метались ласточки ошалело.

Семейная безнадёга

Где смешная такая девчушка с двумя косичками,

на каких дорожках забыла свои иллюзии?

Вот сидишь ты, собой красотка, анфас классический,

и движенья отточены джазово или блюзово.

Сериал семейный, банальный такой, некассовый.

Поливаешь слезами типичное бабье горюшко.

Муж-бездельник бухую правду свою доказывал

кулаками, потом бутылкой с отбитым горлышком,

«слуш-сюда», «ах-ты-сука», «заткнись-да-я-тебя…»

и с таким даже гневом праведным, с укоризною!

Кстати, бывший отличник и бывший кумир приятелей.

Гений в поиске. Казанова, самец непризнанный.

Вся любовь, как из треснутой чашки, взяла и вытекла.

Усмиряла его, раззадорившегося пьяницу,

шестилетнюю дочку поспешно к соседям вытолкав:

проходили, знаем! – а то ведь и ей достанется.

…А квартира? А деньги? Стоп, ничего не стронется.

Не сбежишь ты от подлого нрава его шакальего.

Позвонить родителям, что ли? Да мать расстроится.

У нее и без дочки давленье вчера зашкалило.

Вторая свадьба

А давно ли, давно ли, давно ли

разбирала бумаги и вещи

и, в родную рубашку уткнувшись,

обезумевшей выла волчицей.

В белом крошеве снега и боли,

в развесёлой распутице вешней

я глядела на холмик уснувший…

Всё, не плачется… просто молчится.

А потом с неподъёмною кладью

на тропинках рассталась пологих.

Предала? или просто воскресла?

иль прогорклое горе остыло?

И – тревожная ночь перед свадьбой.

И костюмчик – несвадебно строгий:

неудобно рядиться в невесты.

И свекровь до сих пор не простила.

Это было… как замок песочный… —

вот и слёзы из глаз повлажневших —

сумасшедшее, милое счастье!

Торт в оборках воздушного крема!

Я себя соберу по кусочкам,

вспоминая надрывно и нежно.

Не прощая себе, но прощаясь,

я шагну в настоящее время.

Пью бессонную ночь, не пьянея.

И с чего бы? – в бокалах не вина,

а горчащие пряные травы —

или опыт печальный, дорожный…

Буду жить без ненужных сравнений,

не кидаясь к иконам с повинной.

Снова ночь перед свадьбой. Как странно…

Но возможно…

Измена

Всего лишь слово. Резкое, как свет,

Нацеленный в глаза,

как рокот гулкий,

Как нож кривой в оглохшем переулке,

Как стылый звон рассыпанных монет,

Как спину рассекающая плеть…

Прощёлкал ключ в замке. Уже двенадцать.

И – не смотреть в глаза, и – не сорваться

На крик,

а тихо: «Ужин разогреть?» —

Ну, нет так нет… Ещё – не оставаться

Вот так, глаза в глаза… И – не сорваться

Вдрызг, яростно, непоправимо, вдруг…

Спасительного телефона круг —

А что спасать? Измена – это раб,

Убивший господина. Мой корабль

Идет ко дну – и прохудилось днище,

И паруса уныло ветра ищут,

И духу не хватает на вопрос —

Один, решающий… Вдруг – невозвратно?

Как жаль себя… Жалеть себя приятно

И унизительно, и муторно до слёз.

А говорят, начните жизнь сначала,

Мол, с чистого листа – но разве мало —

Порвать, унизить, скомкать чистоту?

Откуда взяться чистому листу?!

Не удержаться и не удержать,

И жечься о костер, не мной зажжённый,

И делать вид… и слепо отражать

То, проступившее в его лице, чужое,

Пугающее… гуще плен теней,

И в складочке у рта застыла резкость…

О страшная развилка – неизвестность,

Которая известности страшней…