Читать «П.И.Чайковский» онлайн - страница 66

В Чехове Чайковского всегда поражала тяга к красоте во всех ее проявлениях. Чехов всем своим творчеством с убедительнейшей силой доказывает людям, что наш мир может и должен быть прекрасным, что в нас всех должна пробудиться жажда жить светло, радостно, с чистой душой. Подчас Чайковскому кажется, что Чехов подслушал его самые сокровенные мысли, сумел "перевести" его музыку на простые и доходчивые слова.

Петра Ильича Чайковского привело в бурный восторг посвящение ему автором сборника "Хмурые люди". Не могу "объяснить, какие именно свойства Вашего дарования так обаятельно и пленительно на меня действуют", писал Чайковский в письме к Чехову. Он внимательнейшим образом прочитал посвященную ему книгу, вникая в замечательные подробности чеховского письма, в который раз радуясь и дивясь их глубочайшему духовному родству.

Чехов же, вернувшись в декабре 1890 года в Москву из поездки по Сахалину, найдет в груде накопившейся в его отсутствие корреспонденции письмо из Таганрога. "Застало ли мое письмо тебя на о. Цейлоне? — писал брату Георгий Митрофанович Чехов. — Я в нем написал, как я познакомился с Петром Ильичом… в Таганроге у его брата Ипполита Ильича. Что за симпатичный господин! Это, брат, дивные люди".

На что Антон Павлович Чехов ответит:

"Когда увижусь с П. И. Чайковским, то спрошу его о тебе. Что он делал у Вас в Таганроге? Был ли он у Вас в доме? В Питере и в Москве он составляет теперь знаменитость № 2. Номером первым считался Лев Толстой, а я № 877".

И все-таки как бы ни хорошо было Петру Ильичу в этот его третий, как оказалось, последний приезд в Таганрог, как никогда, беспокоила мысль о надвигавшейся старости. Нет, дело вовсе не в морщинах и не в седине, хотя, конечно, каждому жаль уходящей молодости, беспокоит другое — не одряхлела бы душа. Правда, если верить древним, утверждавшим, что глаза есть зеркало души, ему бояться нечего: Соня и та заметила вчера, за завтраком, что они у него "ребячливые". Конечно, милая Соня, как всегда, хотела сделать ему комплимент. Впрочем, в душе у него на самом деле еще так много ребячливого — как иначе назвать это его неисправимое жизнелюбие, вопреки всему одерживавшее верх над пессимизмом, неверием, смирением?

Теперь он точно знает: "Жизнь имеет только тогда прелесть, когда состоит из чередования радости и горя, из борьбы добра со злом, из света и тени, словом, из разнообразия в единстве". И еще, как сказал бы Чехов, в ней"…все перемешано — глубокое с мелким, великое с ничтожным, трагическое со смешным". Прав, тысячу раз прав Антон Павлович. Ведь если бы он, Чайковский, не сумел в свое время взглянуть с юмором на историю необдуманно скоропалительной женитьбы на преследовавшей его любовными письмами Антонине Ивановне Милюковой, все бы кончилось для него трагически. Хотя, положа руку на сердце, он до сих пор страдает от того, что так и остался одинок.

Нет, нет, пора подводить итоги. Полвека — это уже не шутка. И создано в общем-то немало. "Пиковая дама" ему особенно дорога: как он ненавидит, как страшится этого жестокого слепого рока, который насмехается над любовью, для которого человеческая жизнь — пустяк. Неужели люди на самом деле не могут распоряжаться собственной судьбой?