Читать «Рычков» онлайн - страница 13

— Приобща к своим знаниям опыт и труды иностранных ученых, император Петр «Генеральный регламент» в 1721 году сочинил. В оном инструкции даны, как разные землеположения по широте и долготе астрономически определять. Сии инструкции поначалу мы робко и неумело применяли, ибо точных инструментов они требовали, а мы их в редких случаях имели. Даже моя Генеральная карта оттого не без огрехов — малость растянута по параллели, — рассказывал Кирилов своим спутникам.

Однажды он показал ее — большую, красочную, свежей гравировки. Вверху золотились слова:

«Генеральная карта Российской империи, сколько возможно было исправно сочиненная трудом Ивана Кирилова, обер-секретаря Правительствующего Сената, в Санкт-Петербурге. 1734».

Ниже этот же текст повторялся на латинском языке.

Петр Рычков уже читал о ней похвалы в петербургской газете, знал о великом спросе на нее у военных и торговых людей. Крупный успех не обольстил Кирилова, и теперь он создавал более грандиозный географический фолиант — «Атлас России», который должен был состоять их трех томов и содержать 360 карт. Кирилов гравировал и печатал их за свой счет. Но вскоре понял, что издать весь «Атлас» своими силами не сможет. Решил просить у правительства помощи — предложил построить на Москве-реке мельницу для молотьбы хлеба, а доходы от нее пустить на оплату картоиздательства. Мельницу построили, но вскоре она сгорела.

Перед отъездом в Оренбургскую экспедицию Кирилов все же успел сдать в производство первую книгу «Атласа». Другие оставшиеся в Сенате ландкарты и прочие его бумаги были переданы в Академию наук, но с оговоркой, что по географическим вопросам «иметь сношение со статским советником Кириловым».

Но драматические события, развернувшиеся в тех местах, куда двигалась и прибыла экспедиция, всецело захватили Кирилова, потребовав от него прежде военных, нежели научных знаний.

Ехали открывать, но пришлось воевать.

В Уфу, куда Кирилов со своим войском прибыл из Самары 10 ноября 1734 года, к нему обратилась башкирская депутация, предложив отказаться от постройки Оренбурга. Кирилов принял ходоков ласково и хлебосольно, пообещал не посягать на их земли, напомнил о льготах для башкир, объявленных указами русского правительства. Он пытался объяснить, что крепость Оренбург на южной оконечности их земель позволит башкирам, казакам и яицким казакам торговать, а не враждовать между собой.

Да и зачем, казалось бы, враждовать, коль башкиры еще в XVI веке добровольно приняли русское подданство? Казахи тоже просили у русских защиты и покровительства. Тогда отчего с приходом в эти края экспедиции Кирилова вдруг засверкали тут сабли, засвистели пули, полилась кровь тысяч людей?

Спустя несколько лет Рычков в «Истории Оренбургской» ответит на эти вопросы.

«В жизни человеческой, — писал он в предисловии к ней, — ничто такого быстрого течения не имеет, как самое время, которое при всегдашней своей перемене все с собою влечет, а позади себя ничего более не оставляет, как одну обнаженную память; но и сия, ежели не будет подкреплена писанием, время от времени помрачается и приходит в забвение… Вот отчего мы не имеем точных сведений о жизни древних народов».