Читать «Вернись из полёта!» онлайн - страница 10
Наталья Федоровна Кравцова
Почувствовав, что не следовало так говорить, Баранов сразу же пожалел об этом. Но вырвалось — не воротишь. И он, виновато кашлянув, произнес:
— С вами трудно говорить... Идите и успокойтесь, Литвяк!
— А вы знаете, товарищ командир, в какой день я родилась? — спросила вдруг Лиля.
— Н-нет. Но какое это имеет значение?
— Восемнадцатого августа! В день авиации!
Штурман Куценко, который был явно на Лилиной стороне, улыбнувшись, развел руками:
— Так у нее же на роду написано — быть летчиком! Какие же могут быть сомнения!
Но Баранов молчал, оставаясь серьезным и желая этим показать, что разговор окончен. В это время в землянку вошел невысокий крепкий летчик в шлемофоне.
Лиля узнала Соломатина, который сегодня летал на ее «тройке». На его бронзовом от загара лице двумя белыми полосками выделялись брови, под ними искрились веселые карие глаза. Он был возбужден и, видимо, еще жил впечатлениями только что проведенного боя.
— Соломатин! Алексей! Наконец-то ты вернулся! — радостно воскликнул Баранов, бросившись навстречу летчику.
Он по-мужски крепко обнял Соломатина и, сразу повеселев, совсем забыл о Лиле.
— Ну как там? Что там? Мне уже сказал Мартынюк, теперь ты расскажи подробнее.
Баранов любил своего лучшего командира эскадрильи. Они были друзьями, вместе учились летать, вместе ушли на войну. Разница в возрасте у них была невелика — всего три года: Соломатин поступил в летное училище сразу после окончания десятилетки, а Баранов сначала учился в техникуме и пришел в авиацию уже после того, как несколько лет проработал на заводе в Сормове. Хотя многие в полку считали, что он гораздо старше других и называли его Батей, на самом деле Николаю Баранову исполнилось всего двадцать восемь...
— Все в порядке, товарищ командир! Дали мы им жару! Четырех «юнкерсов» сбили, остальные — кто куда. Ну и «мессера» одного повредили, сел на нашей территории, рядом с артиллерийской батареей. Я сам видел — артиллеристы взяли летчика... Короче говоря, ни один из бомбардировщиков не прошел к городу. Побросали бомбы в поле. Наши все дрались отлично! Только вот...
Он хотел что-то добавить, но промолчал.
— Трудно было? — спросил Баранов.
— Да, пришлось попотеть. Их много было, «этажеркой» летели, в три яруса.
— Да, Мартынюк мне докладывал. А мы здесь тоже немножко подрались с «мессерами». Прямо над аэродромом. Ну, а как потери?
Веселый огонек в глазах Соломатина погас, на лбу обозначилась жесткая вертикальная складка.
— Все вернулись, кроме Басова. Самолет загорелся, ну и... Выпрыгнуть он не успел.
— Да. Знаю. Жаль, очень жаль Басова.
Баранов зачем-то переложил с места на место планшет на столе, подвинул к нему шлемофон, покашлял и несколько раз поправил свою гимнастерку.
— Кажется, у него дети остались?
— Двое, — ответил Соломатин.
— Да... Жаль Басова, — повторил Баранов. — Слушай, Алексей, ты скажи комиссару: пусть он там напишет им, жене, детям... Как следует пусть напишет! Басов был настоящий человек.
— Хорошо.
— Ну, еще что?
— Карнаев ранен в руку, — продолжал Соломатин. — Легко, кость не задета. Самолет цел. Остальное нормально.