Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 96
Илия Троянов
— Вы исполняете осмысленную работу.
— Если только вы действительно так думаете, солдат. Большинство уже списало меня со счетов.
— Сэр, могу ли я обратиться к вам с деликатным вопросом?
— Стреляйте, солдат.
— На вас лежит ответственность, за страну, столь сложную, непонятную, разнообразную, не тяготит ли это вас иногда?
— Нет. Это мне нисколько не мешает. Обладание властью не бывает неприятно.
57. НАУКАРАМ
— Сегодня я доверю тебе историю о том, как я спас его жизнь. Ты заслужил. Ты терпеливо ждал. Знаю, тебя давно терзает нетерпение. Итак, однажды я услышал, что Бёртон-сахиба посадили в тюрьму. Нет. Я услышал, что схватили несколько приспешников мирзы Азиза. Я знал, что мирза Азиз дружен с Бёртон-сахибом, и мой господин намеревался провести у него в гостях несколько дней. И когда он не вернулся, я решил, что, наверное, его тоже арестовали.
— Офицера ангреци? Как же это возможно?
— Вот и я так подумал. Поэтому я вначале обратился к его капитану. Но тот вел себя совершенно безучастно. Лейтенант Бёртон постоянно исчезает, сказал он, почему этот раз должен быть чем-то особенным. И тут я догадался, он же был одет как мийя и не мог сказать правду в присутствии других. Тогда мирза Азиз потерял бы свое лицо, а Бёртон-сахиб навсегда бы опозорился в качестве шпиона.
— Он, наверное, мог бы открыться в тюрьме.
— Такая мысль мне тоже вначале пришла. Но чем дольше я размышлял, тем сильнее становились мои сомнения. Они же все сидели в одной камере, и если бы он попросил стражников о беседе с глазу на глаз, то остальные заподозрили бы его в предательстве. Так что мне казалось гораздо более правдоподобным, что он просто будет выжидать, пока всех освободят. Мой господин был не из тех, кто боится переночевать в тюрьме. Напротив, он не упустил бы такого опыта.
— Но одной ночью не ограничилось.
— Спустя три дня я стал по-настоящему волноваться. Я не знал, с кем мне посоветоваться. Капитан Скотт был с отрядом землемеров в верхнем Синдхе. Бёртон-сахиб давно уже с ними не работал, потому что у него воспалились глаза. А никто больше толком не знал, чем он занимается. Не считая генерала. Что мне было делать? Пойти в штаб-квартиру и ходатайствовать о встрече с повелителем всего Синдха? Я выждал еще день. Потом направился в тюрьму. Ангреци держали своих врагов в старом форте на холме к югу от города. Признаюсь, один вид вселял страх — гора, а не крепость. Я взобрался по четырем ступеням. Одна створка ворот была приоткрыта. Эти ворота лишили меня остатков мужества. Они ощетинились мощными железными наконечниками, которые могли остановить бы и слона. Раньше. Дрожь охватила меня, когда я проходил под ними. За воротами мне пришлось докладывать мою просьбу двум скучающим сипаям. Я пытался добиться разговора с комендантом. Но они не пропускали меня. Требовали, чтобы я все рассказал им. Я отказался. Добавил, что я слуга одного ангреци, причем офицера. В конце концов они привели меня к коменданту. Какую же комнату он занимал! Окна были хоть и малы, но обозревали всю страну. Я сообщил ему, что по ошибке арестован ангреци, и даже офицер. Мне это стало бы известно, грубо сказал он. Возможно, и стало бы, аккуратно возразил я. Он шпион и был замаскирован специально, чтобы его никто не узнал. Он мне не поверил. Но на него произвела впечатление моя настойчивость. Я описал Бёртон-сахиба, очень подробно, вплоть до деталей одежды, в которой он уехал. Комендант был раздражен, я поймал его на крючок. Ну так посмотрим, сказал он наконец, вставая. Он приказал мне ждать у ворот. Через некоторое время меня позвали. Когда я снова проходил через тяжелые ворота, мое сердце сжалось, словно желая выскочить через какую-нибудь щелку. Все так, как я и полагал, сказал комендант. Человек, которого ты описал, однозначно не ангреци. Как же вы это выяснили, вырвалось у меня. Комендант ухмыльнулся. Мы дружелюбно попросили его раздеться. Он обрезан, и, кроме того, не говорит ни слова на нашем языке. Конечно, он не хочет признаваться перед всеми, возразил я, а обрезан, потому что недавно сделал обрезание. Как раз с этой целью, чтобы его не узнали. Чушь! Англичанин никогда не сделает обрезание. Но меня гораздо больше интересует, чего ты добиваешься этими лживыми россказнями. Звук его голоса был страшнее любых сжатых кулаков, любых угрожающих жестов. И нам придется разузнать, что у тебя на уме. Тут я решил, что судьба моя кончена.
