Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 87

— Я уже объяснял тебе, что люди в Синдхе — мийя. Большинство из них. Наши алтари выглядели там совершенно неуместно. Потому что редко встречались. Признаюсь, мне было стыдно. У нас они же выглядят так естественно. Но не там. Те храмы, которые остались, находятся в гротах и пещерах, гирлянды там засохли. Одна богиня, ее звали Сингхувани, выглядела как Дурга, которая на своем льве ускакала слишком далеко на запад. Понимаю, мои слова звучат бессмысленно, но так мне казалось. Мне хотелось собрать все святыни и отнести их домой. Безумная идея, знаю. К примеру, на холмах Макли, разъеденных гробницами. Обрезанные уверяют, будто там похоронен миллион их святых. Они, конечно, преувеличивают. Миллион! Да как такое возможно!

— Как будто мы не любим преувеличивать.

— Мы преувеличиваем, говоря о богах, а не о людях, как они.

— Правда? Может, дело в том, что мусульмане не завели себе целого зоопарка святых.

— Ты вообще на чьей стороне?

— Сторон — не две, а больше. Но давай оставим эти дебри. Что ты хотел рассказать о холмах?

— Там повсюду были заметны знаки нашей санатана-дхармы. И это после стольких веков угнетения. Между надгробий. Вертикальные камни. Когда я подошел ближе, то явно узнал шивалинги, присыпанные сверху киноварью, точно как у нас. А каменные бассейны имели форму йони. Меня утешило, что останки обрезанных лежат между шивалинга и йони. Я испытал злорадство.

— Если мийя так плохи, как вы их описываете, почему же они не разрушили шивалинги и йони? Кому нужно такое на собственном кладбище?

— Откуда мне знать! Они устроили на этих холмах миллион гробниц, и нам остается только радоваться, что они пощадили несколько шив.

— Кстати, а эти святые, что это были за люди, чем они занимались и чем заслужили почитание?

Наукарам развернул очередное описание, буднично, как торговец тканями, который наизусть знает все свои узоры, но не строит иллюзий, будто так легко уловить клиента. В его рассказе проскользнуло кое-что, разбудившее творческую мысль лахьи. К раннему вечеру родилась идея. Он даже не стал переодеваться, жены, по счастью, не было дома, положив перед собой свежий лист, он обмакнул перо в чернила. Чудо, написал он, на новом листе, начинается с опасности, с преодоления опасности. С непонятого благословения. С односторонне понятого благословения. Рыбаки плывут на лодке, начинается шторм. Во власти стихии они начинают молиться. Кого они призывают, кого умоляют о помощи? Святого человека из их деревни, единственного знакомого им человека, которого стихия не пугает. Они кидают шторму его имя. Как заклинание. Как пропуск. Они спасаются. Шторм отступает. Рыбаки живы, благодарение святому мужу. Как могут они помыслить, будто бог сжалился над ними, ведь они так редко о нем вспоминают. Они возвращаются в деревню. О чем они будут рассказывать? О шторме, который не кончился их гибелью. О чуде. Волны швыряли лодку, ветер в клочья порвал парус, они пропали бы, если бы не выкрикнули имя святого человека. И они клянутся, что его образ возник перед ними, его голос призывал их не бояться, его присутствие успокоило их, смягчило ярость бури. Они верят в его появление. Как же иначе объяснить чудо, что они выжили. А святой человек? Как реагирует он, услышав о силе, которую ему приписывают? Опускает глаза, отрешенно улыбаясь? Передает через учеников, что услышал отчаянные крики рыбаков и послал им на помощь свой дух? Разве не будут рыбаки ему благодарны? Разве не принесут ему дары? А при следующем выходе в море они с поклоном произнесут его имя. А со временем разве не станут так поступать и окрестные рыбаки? Когда они узнают, что рыбаки из этой деревни возвращаются невредимыми и с хорошим уловом? Святой человек окажется чудотворцем. Вы слышали о том, что лодка перевернулась, рыбаки уже почти пропали, но святой вынул их из пучины мощной рукой своего духа. Вы слышали о том, что он послал дельфинов, которые на своих спинах доставили спасенных на берег? Кто станет возражать таким чудесам? Зачем кто-то станет возражать таким чудесам?