Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 249

— Спросите-ка его, какую комнату он получил! Тогда узнаете: ваш важный герой баба Сиди Мубарак Бомбей спал в маленькой каморке для посыльных, а его друг со светлой кожей и белой гривой, он-то спал в дворцовых комнатах на верхнем этаже.

— Ладно, мама, не перебивай, а то мы никогда не закончим.

— Вы думаете, он стал бы мне дарить на прощание свою куртку, если бы не ценил меня?

— Эту старую куртку? Да она была вся порвана, наверное, ему было удобней ее подарить, чем выбросить.

— Мне вручили серебряную медаль Королевского географического общества, вы и не знаете, кто это, это собрание тех важных господ, которые поручили совершить мое первое и мое второе путешествие. Меня фотографировали, меня публично представляли.

— У тебя еще хватает духу болтать о своем позоре! Да его выставляли как дикое животное, которое поймали, он должен был вместе с другими показывать, как они бегают по саванне, он должен был стоять, замерев, часами, пока люди проходили мимо, глазея на картину, на мертвую картину, сделанную из живых. И самое ужасное, слышите, вы, друзья этого бесстыжего старика, самое ужасное, что эти любопытные еще и деньги платили за право таращить глаза на моего остолбеневшего супруга.

— Ах, да кто тебя слушает, побереги силы. Я-то знаю, как это было, потому что я был там, я знаю, какое нам оказывали почтение, на общественных концертах и торжествах нас представляли как помощников и спутников великого первооткрывателя бваны Спика, нас даже пригласили на прием во дворец вице-короля, и это было не в Каире, не на материке, а на острове, который называется Родос, и мы были такими важными гостями, что нас на корабле доставили на остров и несколько дней обслуживали во дворце, мы ели так хорошо и много, как никогда в жизни, и мы, признаюсь, слишком много пили, потому что алкоголь лился как вода. И только потом мы вернулись на Занзибар, на корабле, это было долгое путешествие, во время которого мы увидели еще другие места, такие места, как Суэц, как Аден, острова, например, Маврикий и Сейшелы, где нам вручили денежные подарки, вот как далеко залетела уже наша слава…

— Бвана! Ты что, не видишь, что тебя уже никто не слушает. Храп баба Ишмаила так громок, что слышен даже в гавани. А все остальные ушли по домам, последним осторожно прокрался прочь баба Бурхан. Ты делишь твою историю лишь с крысами. Хватит молоть вздор, иди домой, я хочу приготовить тебе еду. И не забудь разбудить баба Ишмаила, да растолкай его хорошенько, а то опять сын придет искать его и будет ругать нас.

= = = = =

Спик торопится. Он уже сходил подстричься. Быть может, и сам подрезал себе волосы и бороду. Он спешит к Бёртону длинными уверенными шагами. Бёртон видит перед собой охотника, который ранил зверя и теперь идет по кровавому следу, чтобы еще перед наступлением темноты овладеть добычей. Возможно, сравнение несправедливо.

Он подает руку и говорит на прощание что-то ни к чему не обязывающее, вроде: «Я скоро приеду, следом за тобой. Не задержусь надолго». Все та же любезность свысока, этого парня не изменить. Его не сломили никакие тяготы. Жаль. До свиданья, старик. Можешь быть спокоен, я не стану обращаться в Королевское географическое общество до твоего приезда, мы пойдем туда вместе. Ты приплывешь на следующем корабле, и я дождусь тебя. Не волнуйся. Когда тебя кто-то просит не волноваться, это повод для волнения — мудрость его матери. Кивая, Бёртон бормочет, что желает спокойного плавания. Потом поворачивается и оставляет Джона Хеннига Спика в гавани. Он теперь знает, что этот человек способен на все, на его обещание можно полагаться так же, как на точные расчеты даты Апокалипсиса. Нет, в разладе между ними повинно не его плохое знание людей. Если судьба сталкивает тебя с кем-то, если у тебя нет выбора, то тут не поможет и самое отличное знание людей. Судьба ополчилась против него, вот в чем дело, и против этого он был бессилен.