Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 21

— Конечно. Кто же сейчас хочет по-настоящему учиться.

— Бёртон-сахиб пожелал, чтобы ему давал уроки настоящий ученый. Мне не хочется сидеть напротив человека, который не будет знать ответ на каждый мой третий вопрос, так он заявил. Я пошел в библиотеку махараджи. Там мне рассказали об одном брахмане, ученость которого была известна на весь Гуджарат, и вдобавок превосходно владевшем языком ангреци. Я отправился к нему, он жил неподалеку от библиотеки, в угловом доме с маленькими балконами по обеим сторонам, красивый дом. Но очень маленький, не шире коровы. Дверь на фасаде была открыта, потому что внизу, у лестницы, работал брадобрей. Узкая и длинная лавка, ему только хватало места, чтобы стоять за спиной клиента. А увидев потом учителя, я невольно ухмыльнулся. Он-то не стригся десятилетиями. Ни голову, ни бороду. Он заставил меня ждать, хотя я передал ему, по какому делу прибыл. Меня рассердило зазнайство этих людей. Учитель был крайне неаккуратен, повсюду лежали книги. Я мог заглянуть через открытую дверь в другую комнату. Стопки книг, раскрытые книги, даже пола не видно. Жена была очень дружелюбна. Она предложила мне масала-чай и поставила передо мной свежие пуранполи. Чтобы отомстить этому самодовольному учителю, я съел все.

— Сколько?

— Чего сколько? Сколько штук я съел? Да какое дело вам или кому-то еще, сколько пуранполи я съел восемь лет тому назад!

— Это было восемь лет тому назад?

— А вы-то сами сколько пуранполи съели? Например, в прошлом году? Чего вам нужно?

— Успокойтесь. Мне лишь хотелось, чтобы вы немного расслабились.

— Я был расслаблен. Я рассказывал, а вы меня то и дело сбиваете.

— Мой вопрос не столь нелеп, как вы думаете. Я узнал кое-что очень важное, кое-что, о чем мне следовало бы знать с самого начала. Вы сказали про восемь лет. Это означает, что вы служили у этого сахиба восемь лет?

— Почти. Мне пришлось возвращаться из Англестана, а на это нужны месяцы, вы о таком и не знаете, или вы полагаете, меня перенесли сюда крылья Гаруды?

— Восемь лет, великолепно. Эти сведения, это число я вплету в самое начало моего письма, это звучит внушительно: Наукарам, на протяжении восьми лет верный слуга и близкий поверенный знаменитого офицера достопочтенного Ост-Индского общества, Бёртон-сахиба.

— Знаменитого офицера? Чем это он знаменит? Его с презреньем и позором отправили домой, как потом и меня самого. Среди своих людей он считается чем-то вроде прокаженного.

— У меня пока не было такого впечатления.

— Да что вы там записываете? Мои слова? Точно? Или добавляете, что вам в голову взбредет?

— Я сказал это невзначай, успокойтесь, пожалуйста, я совершенно случайно произнес эту фразу, вы слишком нервничаете, вы неправильно дышите.

— Нет, о моем дыхании мы говорить сейчас не будем. Мы продолжим. Уже прошло полдня, у меня нет времени, нам надо продвигаться вперед. Меня впустили к учителю. Наконец-то. Приходилось следить за тем, чтобы не наступить на все эти книги. Это был маленький человек, но, заговорив, он постепенно вырос. Он задавал столько вопросов, словно я прошу его о милости. Ему надо было все знать о моем господине. Меня так и подмывало сказать, что он не имеет права на такие расспросы. Но что-то меня остановило. Это был старый и почтенный человек. Деньги, казалось, не интересовали его, я предложил двадцать рупий в месяц. Он никак не отреагировал, даже не знаю, услышал ли он. Я-то ждал, что он обрадуется поручению. Но нет, эти люди, знаете ли, горды и заносчивы. Он даже не сразу взялся за обучение Бёртон-сахиба. А согласился лишь на одну встречу. Я опасался, вдруг он станет настаивать, чтобы Бёртон-сахиб сам пришел к нему. Эти люди порой забываются, им мерещится, будто ум — это власть. Немного поразмыслив, он вспомнил о порядке вещей. Мы договорились, что он придет через день.