Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 203

= = = = =

Сиди Мубарак Бомбей

Слушайте, братья, слушайте внимательно, ибо теперь приходит часть, которая интересна каждому из вас, теперь начинается история женщин в этом путешествии, женщин нашего каравана. Когда караван отправился в путь, мы, мужчины, были почти в одиночестве, не считая нескольких жен носильщиков, нас было больше сотни мужчин, и никто из нас не был стар, никто не был слаб. Это было неправильно, что нам выпало идти дорогой, о который мы ничего не знали, нам пришлось вытерпеть все, что стоит между жизнью и смертью, и при этом нам было отказано в сопровождении женщин. Это неправильно, ибо наши ночи были более одиноки, чем наши дни. Прошло немного времени, и караван уже стал раздуваться, появилось больше округлостей, и все больше мужчин не принимали вечерами участие в наших песнях и в наших танцах; чем дольше продолжалось путешествие, тем больше женщин сопровождали нас. Бвана Бёртон и бвана Спик беспокоились, какое влияние окажут женщины на караван.

— Откуда появлялись женщины?

— По большей части их выкупали у работорговцев, встречавшихся нам, а иногда женщина шла за мужчиной, потому что ему удавалось убедить ее или ее родителей деньгами или языком. Такие пары сохранялись дольше, потому что, покупая женщину, ты не знал, что покупаешь, и не было никого несчастней одного бедняги, которому досталась женщина по имени «Откудаязнаю». Она была крепка, как бык, как роскошный блестящий бык, обладать которым гордился бы любой мужчина, поэтому она стоила шесть тканей и большой моток проволоки, Саид бин Салим купил ее и сразу же обжегся, потому что она была сварливее, чем старый одинокий буйвол. Она была родом из тех людей, которые продевают себе в верхнюю губу костяной диск, поэтому ее губа оттопыривалась, как утиный клюв. Один вид ее внушал уважение, а ее поведение нагоняло на нас страх. Саид бин Салим передал ее самому крепкому из носильщиков, мужчине по имени Гоха, но даже он оказался перед ней беспомощен, она с самого начала обращалась с ним презрительно, и я не знаю, грела ли она его по ночам, но я знаю то, что вскоре знал каждый из нас: она быстро одарила его одним, а потом еще дюжиной соперников. Она разбивала любой предмет, который ей давали, потому что не желала ничего носить — она вывела из равновесия весь караван, мы ни о чем другом не могли говорить, каждый подозревал другого, что тот ее тайно желал, да, братья мои, как это ни удивительно звучит, но чем заносчивей она себя вела, тем похотливей мы становились. Вы бы только видели ее крепкие руки и ее крепкие бедра, между ними лежал рай, так думали мы, и у этих мыслей, у этих картин было время многих пыльных и одиноких шагов, чтобы расцвести внутри нас. Никакие ее поступки не могли затушить то, что в нас горело, ни ее оскорбления, ни ее резкость. Она почти каждый вечер убегала прочь, и каждый раз ее хватали мужчины, добровольно вызывавшиеся на поиски, и когда ее приводили обратно, в ней не было ни раскаяния, ни стыда. Она была неповторимой, неповторимо тяжелой, и любая лодка, в которую она бы села, пошла бы ко дну. Поэтому Саид бин Салим решил в конце концов обменять ее на несколько больших мешков риса одному арабу в Казехе, и это была самая дурная сделка, которую тот опытный торговец сделал в своей жизни, потому что на следующее утро он пришел к нам и горько пожаловался, что она расколотила ему череп. Мы смеялись и смеялись, и были рады, что отделались от нее, хотя втайне наши чресла все еще мечтали, как было бы прекрасно лежать в ее руках.