Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 153
Илия Троянов
Губернатор: Мы должны спрашивать более настойчиво.
Шериф: Надо быть осторожным, если мы решим вызвать кого-то для настойчивых расспросов.
Кади: Омар-эфенди даже не рассматривается, он внук муфтия…
Губернатор: О чем мы, разумеется, помним.
Шериф: Может, Салих Шаккар?
Губернатор: Кто из них точно говорит правду — это он.
Шериф: Почему?
Губернатор: Он турок, он уважает султана и любит Стамбул.
Кади: Да, это гарантии против лицемерия.
Губернатор: Хорошо подходит Хамид аль-Самман. Он делил кров с чужеземцем.
Шериф: На меня он произвел впечатление порядочного человека.
Губернатор: Он был замкнут, а его сведения — скудны, как копченое мясо.
Шериф: Нет, не Хамид.
Губернатор: Почему?
Шериф: Ну, раз вам обязательно нужно знать, то я выяснил, что он состоит в родстве с одной из моих жен, а отношения с ее семьей чрезвычайно важны для меня.
Кади: А Саад?
Шериф: Бывший раб.
Губернатор: Черный.
Кади: Демон. Это нехорошее прозвище.
Губернатор: Он много путешествует, был также в странах неверных. Даже в России! Это должно вызывать подозрения. Кто знает, кому он на деле предан.
Шериф: У него не будет сильных заступников.
Губернатор: Он часто бывает по делам в Мекке.
Кади: Посмотрим, сколько в нем помещается богобоязненности.
* * * * *
Он был готов ко всему, даже к тому, что его разоблачат и убьют, но ему и в голову не могло прийти, что чувства пересилят его. Он не может идти, ему приходится все время останавливаться. Ничто внутри него не противится восходящей глубокой радости. Вокруг него на всех лицах бушует почитание. Перед ним стоит идея, Кааба, наглядная и четкая идея, покрытая черным; материя — свадебное покрывало, золотая кайма — песнь любви. О, наисчастливейшая ночь. Он проговаривает волшебные фразы, он понимает их. Невеста всех ночей жизни, дева среди всех дев времени. Водоворот паломников течет против направления стрелки часов. Шейх Абдулла возбужден. У сотни людей вокруг него сейчас исполняется желание всей жизни, и словно эти воплощенные мечты заполняют и его. Он отдается на волю водоворота, чтобы семь раз обойти застывший куб. Как требует долг. Вначале беглым шагом, как поучает его провожатый, лучше дальше, а не внутри, где силен напор. Вообще-то пока ему нельзя смотреть на Каабу — непостижимое средоточие. Но он не может отвести от нее взгляда. Позднее, когда он к ней так близок, что может вслед за другими паломниками, протянув руку, дотронуться до покрывала, он растворяется в своем чувстве, мучительном лишь до поры, пока он не перестает ему противиться. Поток определяет все: направление, скорость, паузы, когда останавливаются, чтобы воспринять благословение, исходящее из черного камня, и выкрикнуть:
