Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 135

Губернатор: Весь мир нас в данном случае не интересует, но только Омар-эфенди и его связь с шейхом Абдуллой. Итак, сколько он вам подарил?

Омар: Подарил? Нет, это была всего лишь ссуда, которую мой отец сполна выплатил ему в Медине. Неужели вы думаете, это могло быть основой нашего уважения. Он был ученый человек, и это сделало его для нас бесценным. Не знаю, был ли он алим, но он во многом разбирался. Незадолго до это случая он показал мне свое письмо к каирскому учителю, чтобы я проверил ошибки, это было научное письмо, где он просил совета по трудному вопросу веры, какой может возникнуть только у человека, достигшего глубокой веры. Я учился в Аль-Азаре, но многое там было даже мне не известно.

Кади: Семестр в Аль-Азаре еще не делает алима.

Омар: Моих знаний, моих тогдашних знаний, вполне хватало, чтобы без сомнения утверждать, что шейх Абдулла был не только настоящим верующим, но и ученым и почтенным мусульманином. Чего нельзя было сказать про этого Мохаммеда. Спросите шейха Хамида аль-Саммана, с которым вы обязательно должны поговорить, один из уважаемых мединцев. Спросите его, его возмущению не было предела.

Хамид: Мохаммед? Молодой Мохаммед, да, как мог я его забыть. По природе своей человек злобный. Хотя так молод. Всегда искал дурное в человеке. Как верблюд, который критикует дромадера за его горб. Все мы знали, что шейх Абдулла много путешествовал — он был человеком основательных знаний. Почему у него не могло оказаться прибора, нам незнакомого? Это было смехотворное обвинение, я ни на миг не поверил. Свет ислама сияет в этом человеке, сказал я. И это очевидно каждому, кому открыт этот свет. К сожалению, этого не хватило, чтобы закрыть рот юному Мохаммеду — он был кусачий, как койот. У него достало нахальство заявить мне в лицо, мол, кто не соблюдает молитв, тот не в состоянии узнать свет веры. Это было чересчур, я готов был поднять на него руку, если бы другие не остановили меня.

* * * * *

Ждать, как в вечности мук. Отъезд был объявлен на раннее утро — к полудню солнце выкололо все раскрытые глаза. Берег покрывали ящики, которые сюда принесли, приволокли, притащили и нагрузили проклятиями, и теперь они стояли как оборонительные цепочки, позади которых отсиживались путешественники, готовые до хрипоты сопротивляться взысканию платежей. О чем прекрасно знали суэцкие лавочники, потому они наступали толпой, целеустремленно пробивая себе дорогу, в сопровождении грозно вооруженных слуг и рабов. Лавочники останавливались перед теми, кто до сих пор не оплатил товары, уже запакованные и перевязанные, а тем временем в пылу их ссор воры подкарауливали возможность чего-нибудь стащить.

Шейх Абдулла стоял за горой ящиков, мешков и бурдюков с водой. Слуга Салиха Шаккара, чья помощь именно в это время была бы весьма пригодна, ушел на базар по личным надобностям, и Салих обидчиво бормотал, как же не мудро быть добрым и щедрым. Они коротали время, разглядывая корабль, который должен был взять их на борт и перевезти в Ямбу. Водоизмещением тонн пятьдесят, оценил шейх Абдулла, грот-мачта значительно больше бизани. Вдруг, без единого намека на скорое отплытие, всё разом зашевелилось. Все ринулись к воде. Саад крепко схватил нос одной лодки, и боцман не посмел возразить, словно этот могучий черный человек крепко держал его самого за шиворот. Но все-таки они достигли корабля не первыми. Там была маленькая кормовая часть верхней палубы, рядом с единственной кабиной, уже занятой дюжиной женщин и детей. Протиснувшись сквозь толчею в корпусе судна, они вскарабкались на корму. Слуги подали им сундуки и остались внизу. Наверху как раз хватило места для господ. В течение следующих часов на борту появилось пассажиров больше, чем обещал капитан, больше, чем могло вместить его судно.