Читать «Земное счастье» онлайн - страница 95

— Замечательная забава, — сказал Патрик. — Еще что?

— Еще они зимой, в сезон сильных штормов, устраивают нечто вроде регаты. Катаются до ближайших островов и обратно. На маленьких яхточках.

— В шторм?

— Да.

— Зачем?

— А вот тут, дорогие мои, мы подошли ко второй загадке. Во время попойки в трактире я вспомнил свою юность. Скажу честно, ангелом я вовсе не был, и пил, и дрался, и все остальное, от чего сегодня увильнул, делал с большим воодушевлением. Но, извините, это было лет пятнадцать назад, уж не меньше десяти точно. А в тридцать шесть человек старается найти себе более достойное занятие, не так ли?

— Им, наверно, просто скучно, — сказал Дан.

— Это верно. Но не только. Когда мы познакомились с их образом жизни, с историей, я подумал, что это тихие, боязливые, миролюбивые люди. То есть, по правде говоря, должен был думать, но не мог. Этот Горт… Не самое ведь обычное занятие для наследника престола — драться на арене. И он довольно крепок, чтобы его уложить, мне пришлось изрядно напрячься… Не улыбайся, Патрик, это совсем не так мало, как ты полагаешь.

— Докажи, — сказал Патрик.

— Хоть сейчас.

— Ладно, как-нибудь потом. Сейчас лучше закончи свою мысль.

— После того, как я с ними пообщался, я окончательно понял, что это вовсе не какие-нибудь пришибленные тихони. Нормальные мужчины, которым хочется делать что-то мужское, а поскольку они ничего умного придумать не могут, то рискуют жизнью без всякой причины и осмысленного результата. Лезут с почти голыми руками на хищников, устраивают дурацкие испытания — они ведь не только меня проверяли… И непонятно, почему при таких натурах они не выдумывают, например, шпаг и не пронзают друг друга. Или не собирают армий и не идут завоевывать соседнее государство? Я не к тому, что воевать более разумно, чем драться спьяну до крови, как это сегодня проделал Горт, но для подобных людей более естественно. Они такие же, как мы, и было бы логично, если б они вели себя, как мы.

— Ну и как ты все это объясняешь? — спросил Патрик.

— Я? — Маран повернулся к Артуру и сказал: — Я, в общем-то, привез тебя сюда не ради сосен, сосны мы и сами заметили бы. И даже не ради того, чтобы ты разобрался с анатомией здешних жителей. Когда я на Земле решил, что возьму биолога, я предчувствовал нечто в этом роде. Я не верю, что тут обошлось без биологии. Подумай, Артур. Так. Горт пригласил меня завтра посмотреть их музей. Со мной пойдет Дан, остальным придется посидеть у экрана. А сейчас, извините меня, но я, пожалуй, отправлюсь в постель.

Хранилище, как назвал его Горт, находилось на втором этаже королевского дворца. Не очень большая комната с выбеленными стенами и потолком, окна которой выходили во внутренний двор. Сверху партер смотрелся еще лучше, чем с первого этажа, хотя его слегка портила чрезмерная правильность, абсолютная симметричность, видимо, садовник или тот, кто давал садовнику указания, был педантом.

Само хранилище особенно сильного впечатления не производило. На стенах висели картины, неплохие, но далеко не гениальные, напоминавшие земных художников, однако не первого ряда, даже не второго. Примерно того же уровня, что коллекция картин городского музея Осте, может, чуть получше, но никаких открытий экспозиция не сулила, это стало ясно уже при беглом осмотре от дверей. Под картинами на деревянных подставках типа прилавков стояли статуэтки, вазы, чаши и иные подобные предметы довольно замысловатой работы, и лежали рукописи. Дан медленно пошел вдоль стен, сосредоточившись, в основном, на рукописях, прочее попадало в поле зрения камеры, и он счел, что этого достаточно, если паче чаяния среди других предметов окажется нечто экстраординарное, он наверняка заметит и остановится, замечательную картину не пропустишь, даже если глянешь на нее мельком, остальное же можно потом посмотреть в записи. Кроме книг. Их ведь надо открыть, если что. Он внимательно читал названия, но увы, они были ему знакомы, здесь лежали рукописные предшественники тех изданий, которые он уже видел в печатном варианте. В основном, романы. Куртуазные романы, похожие друг на друга, хотя и написанные в разные столетия, если не тысячелетия.