Читать «Четвертая Беты» онлайн - страница 54

— Не стоит, — сказал Маран после паузы.

— Это угроза?

— Это добрый совет. Неужели ты думаешь, что среди стольких людей не найдется хотя бы одного, который счел бы подобные слова святотатством?

Поэт окинул взглядом зал. В полумраке с трудом угадывались силуэты, лиц не было видно.

— Не знаю, — признался он чистосердечно. — Но какое это имеет значение? Разве я пишу песни для того, чтобы скрывать их… неважно, от друзей или от врагов, от врагов не более, чем от друзей. В конце концов, я делаю то, что делаю, не ради пустого удовольствия демонстрировать свою отвагу… это был бы всего лишь род бахвальства, не более…

— Ну а ради чего?

— Наше общество, обманутое лживой болтовней, не подозревает, сколь оно уродливо. Я пытаюсь создать зеркало, в котором оно увидело бы себя. Тогда у него может возникнуть желание переродиться.

— А если это общество не отвернется с ужасом и омерзением от зеркала, которое ты ему подставляешь, а станет любоваться и своим правдивым отражением, тогда как? — спросил Маран.

— Тогда ему нет спасения! И все же я должен попытаться. Нельзя пройти путь, стоя на месте.

— Дорогу осилит идущий, — пробормотал Дан.

— Отличное начало для песни.

— Дарю.

— Нет, спасибо. Хорошие слова, но не мои.

— Честно говоря, и не мои.

— Идущий, — задумчиво повторил Поэт. — А вернее, идущие. Это про нас. Как думаешь, Маран?

Маран вздохнул.

— Что ты хотел мне сказать?

— Куда ты торопишься? Неужели тебе уже наскучило общество старого друга? Или ты боишься, что наверх донесут о твоих встречах с мятежным поэтом?

— Я ничего не боюсь.

— Врешь! Боишься потерять… если не жизнь, так власть.

— В моем положении власть теряют только вместе с жизнью.

— Верно. Поэтому человек в твоем положении боится потерять и то, и другое.

— Либо ни то, ни другое.

Поэт откинулся на спинку стула.

— Удивительный ты человек, Маран, — сказал он неожиданно примирительным тоном. — Знаешь, что меня больше всего мучает? Я не знаю за тобой ни одного преступления. Конечно, преступны сами ваши законы, и уже то, что ты им служишь, преступление. Но я имею в виду не это. За любым из верхушки я знаю случаи, когда они попирали даже эти законы, а за тобой — нет. Я хотел бы знать хотя бы об одном преступлении, совершенном тобой лично. Мне было бы как-то проще…

— Проще что?

— Проще жить, наверно.

— Понятно. Вычеркнуть хочешь? — Голос Марана чуть дрогнул, почти незаметно, но Поэт дернулся и впился в него взглядом.

— Тебя? Как же я вычеркну? Жизнь ведь не рукопись, чтоб ее править, — сказал он тихо.

— А почему ты не хочешь допустить, что я не совершал преступлений? — спросил Маран уже спокойно.

— Это невозможно. В нашем государстве начальник спецотдела Охраны не может не быть преступником. Его просто не держали бы на таком посту. Разве что ему известны тайны, от которых зависят судьбы сильных мира сего…

— Не будь наивным, Поэт! Подобные тайны — оружие обоюдоострое, они опасны. Человека, в них проникшего, убирают вместе с тем, что ему удалось узнать.