Читать «Четвертая Беты» онлайн - страница 22
Гоар Маркосян-Каспер
— С тобой?
— Да, со мной. Или вы боитесь? Вы же видите, я один.
— Кто тебя знает, один ты или?.. — пробормотал Дор.
— Даю слово.
— Слово Марана?
— Слово Марана не хуже любого другого. Что, Поэт, не так?
— Возможно, так, — медленно сказал тот, — а возможно, и не так. Прошло слишком много лет с тех пор, когда я поручился бы за крепость твоего слова, Маран.
— Не веришь слову, так поверь здравому смыслу. Разве ты собираешься прятаться? Разве я не смогу найти тебя, где б ты ни спрятался, приди тебе такая фантазия в голову? Разве я не могу разыскать любого из вас в отдельности или всех вместе в ту минуту, когда мне это понадобится?
— Идем, — решительно сказал Поэт. — Идем.
— Это еще что за водичка! — сказал Маран, пренебрежительно отодвинув в сторону посудину с таной. — Выпьем лучше по чашечке тийну.
— А закон? — полюбопытствовал Поэт.
— Закон?.. Эй, приятель, дай нам несколько пустых чашек! Шевелись! — Маран вытащил из заднего кармана поношенных брюк плоскую флягу, отвинтил колпачок, налил темной, остро пахнущей тийну в четыре чашки, вопросительно посмотрел на Нику — та отрицательно качнула головой, снова завинтил колпачок и демонстративно положил флягу на стол. — Неужели тебя беспокоят подобные пустяки? По-моему, в своде нет ни одного закона, который бы ты не нарушил.
— Ошибаешься, — насмешливо сощурился Поэт. — Я никого не убил, не ограбил, не изнасиловал.
— Верно. Но ты вполне можешь кончить, как убийца.
— Могу. Как убийца, либо как Мастер или… Рон Лев.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Маран после еле заметной паузы. — Рон Лев умер от рук убийц.
— Так и я могу умереть от рук убийц, это ведь не исключено.
— Ты играешь с огнем, Поэт.
— Не будь банальным, Маран, тебе это не идет.
— Неужели ты не понимаешь, что государство может раздавить тебя одним щелчком?
— Почему же оно этого не делает?
— Потому что мы росли с тобой вместе. Потому что ты дрался рядом со мной, когда соседские мальчишки обзывали меня гнусными словами только из-за того, что мой отец повесился, оставшись без работы. Потому что меня кормили, поили и одевали твои родители. Потому что мы бегали вдвоем со своими детскими стишками к Вену Лесу, который тогда еще не был Мастером…
— Он был Мастером всегда.
— Да, он был Мастером всегда, но тогда у него было еще и имя…
— Верно, тогда у него было имя, но скажи, Маран, когда хоронили его уже ставшее безымянным тело, где был ты? Я-то знаю, где был я. Я стоял у гроба, потом у могилы, потом плакал у дверей его дома, а вот где был ты, Маран?
— Мы воевали за идеи Перелома с оружием в руках, а Мастер…
— Не напускай тумана, Маран, ты не на трибуне. Конечно же, ты великий воитель… вроде твоего приятеля Изия!.. но уж в тот-то день я, к счастью, был рядом с тобой. — Он поставил чашку и повернулся к Дану и Нике. — Мы выпустили десяток пуль в стены Крепости и, клянусь, могли бы палить по ним до скончания века, если б несколько доблестных гвардейцев не открыли нам ворота. — Это «доблестных» прозвучало в его исполнении, как ругательство. — Когда мы ворвались в Крепость, оказалось, что нас тысяч пять-шесть, а защитников ее две-три сотни, и то, большинство бросило оружие сразу, отстреливалось каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят человек на подступах к Центральному зданию, половина их была убита на месте, а остальные сдались через пару минут, после того, как покончил с собой император. Знаете, как это было? Он вышел на балкон, приблизился к перилам и сказал: «Не стреляйте друг в друга, вот кровь, которой вы жаждали»… И представьте себе, все замерли, ни одного выстрела! Тогда он улыбнулся, мол, ладно, я вам помогу, и выстрелил себе в сердце.