Читать «Четвертая Беты» онлайн - страница 121

Маран остановился.

— Дина! — сказал он удивленно. — И это говоришь ты? А память о погибших? А их честь?

— Надо двадцать пять раз подумать, прежде чем совершать опрометчивые поступки, — хмуро заметил молчавший до того Дор. — Можно ведь необратимо подорвать авторитет власти.

— Кому нужен авторитет, основанный на лжи и крови? Вам? Мне — нет!

— Послушав тебя, можно подумать, что ты был не сотрудником Охраны, а одним из тех, кого эта Охрана поставила перед судом, — бросил Дор иронически.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Маран.

— То, что сказал. Люди, которые ни в чем не замешаны, люди, которые потеряли мужа, как Дина, или брата, как я, готовы все забыть, а ты — ты, который весь был в этом дерьме, теперь хочешь быть чище всех?

Маран побледнел от бешенства. Дан увидел, как судорожно сжались пальцы его рук, по привычке наполовину засунутых в узкие карманы, казалось, сейчас он ударит Дора, но он сдержал себя усилием воли, резко повернулся и пошел прочь. Дина рванулась было за ним, но Поэт поймал ее за руку.

— Не надо. Он справится сам. — И Дору: — Зря ты так.

— Нет, не зря, — сказал Дор упрямо. — Сколько прошло месяцев с тех пор, как он трепался о необходимости поддерживать авторитет власти и о рабстве бакнианской души? А теперь вдруг стал считать рабов за людей, да? Чистеньким хочет быть — он!

— Откуда эта злоба, Дор? — изумленно спросила Дина. — Нельзя так. Это не по-дружески.

— Это просто не по-человечески, — рассердился Поэт. — Чего ты от него хочешь, не понимаю.

— Я хочу, чтоб он не забывал, кем служил у Изия…

— А он и не забывает, — оборвал его Поэт.

— Как тебе не стыдно, Дор? — горестно сказала Дина. — Он спасал людей. Он сохранил картины Лея и бесценные реликвии из дворца Расти… я говорю только о том, что касается лично меня…

— Спасал, верно. Одного из ста, а остальные? Да и то, сначала он должен был очухаться. Когда это произошло? Год назад, два, пять? Только не говорите мне, что в самом начале, тогда он просто не пошел бы в Охрану… Пусть пять лет! А что было до того? Что он успел натворить? Небось служил верой и правдой!

— А ты, конечно, во всем разобрался сразу? — спросил Поэт зло. — В первый же день, как Изий пришел к власти, ты взглянул на него и определил, что он убийца и скот. Так?

— Я — нет, но…

— Какое еще «но»? И я — нет. И он — нет. Ошибся человек, понимаешь ты, ошибся! Оставь ты его в покое, ему и без тебя тошно.

— Не оставлю. Я не хочу, чтоб он всех развенчал, а сам благополучно остался в стороне. Это нечестно.

— А он и не собирается оставаться в стороне, — вмешался Дан.

— Вот как? — издевательски процедил сквозь зубы Дор. — Может, он еще и в отставку подаст?

Поэт и Дан переглянулись.

— Ладно уж. Поднимемся к Дине, просветим этого обормота, — предложил Поэт.

— Это меня, что ли? — воинственно спросил Дор.

— Тебя, тебя…

Маран явился домой под утро. Дан не спал, лежал в темноте, оставив дверь в смежную комнату открытой. Он скорее угадал присутствие Марана, чем услышал его. Беззвучно отворилась входная дверь, Маран прошел к себе в спальню, отдернул занавеску, распахнул окно, все это совершенно бесшумно, Дан только увидел его силуэт в голубоватом свете Мины… Рэта уже зашла, но меньшая из лун, Мина, висела низко над горами… Какое-то время Маран стоял, глядя в небо, потом повернулся к стоявшему под окном рабочему столу, открыл бутылку карны, налил себе, выпил — как всегда, ни звона стекла, ни шума льющейся струи, и сел в кресло у стола. Долго сидел неподвижно, потом, наверно, протянул руку, до Дана донесся первый звук — протяжный голос струн ситы.