Читать «Ищи горы» онлайн - страница 73

— Не понимаю, — удивленно вмешался Патрик, до сих пор молча сидевший в своем кресле, — в одной записи использовано две системы счета?

— Как видишь.

— Но как это возможно?

— У нас и у вас тоже разная система счета, — сказал Маран.

Железный Тигран кинул на него быстрый взгляд, в котором, как показалось Дану, мелькнуло одобрение.

— При чем тут это? — пожал плечами Патрик.

— Обсудим потом, — остановил его Тигран. — Слушаем дальше.

— Стало трудно дышать, воздух был полон пыли и грязи, и когда установленное время прошло, мы поняли, что случилось. Сама земля поднялась вверх и закрыла небо и солнце, пропитала воздух. Между тем, наиболее слабые начали задыхаться, и Старший жрец, послав нескольких смельчаков в центр города, принял решение провести всех, кто уцелел, в Нижний храм. Большинство известных только жрецам потайных ходов было завалено, прошло немало времени, прежде чем удалось найти дорогу. Старший жрец приказал накормить людей из запасов продовольствия, находившихся в храме, и выделить им место для отдыха. Уставшие до изнеможения, измученные, убитые горем люди, большинство из которых лишилось дома и близких, падали вповалку на каменный пол и засыпали, не дожидаясь пищи и воды. Я же лег только после того, как убедился, что нижнее хранилище книг уцелело — эта сокровищница мудрости осталась теперь единственной, ведь верхнее хранилище погибло безвозвратно. Лег, но не смог заснуть, тяжелые мысли не давали мне сомкнуть глаза. Так, лежа, я дождался, пока счетчик времени возвестил о приходе утра. Но утро это не принесшее света, принесло новое несчастье, вернее, несчастья, ибо нет им числа. Вернулись двое из тех, кого Старший жрец послал посмотреть, что сталось с городом. Они рассказали, что города нет. Город превратился в кучу щебня, и на развалинах его пылают костры, горит все, что может гореть. Живых нет, одни трупы. Наверно, все, кто остался жив, бежали. И хуже всего, в развалинах свирепствует неведомая болезнь, от которой на обратном пути в жестоких муках умерли другие двое, которые были с ними. Вернувшиеся поникли головами в предчувствии скорой своей гибели, и тогда Старший жрец, пытаясь ободрить их или сам веря в слова, которые произносил, обещал им, что бог Засан, в чьем доме они находятся, этого не допустит. И слова эти погубили все. Обезумевшие от боли и страха, от понесенных утрат спасшиеся в храме люди стали богохульствовать и проклинать Засана, а когда жрецы попытались вразумить их, неистовая толпа накинулась на жрецов с камнями. Был убит Старший жрец, погибли многие служители. Но этим не кончилось кощунственное буйство. Толпа сумасшедших ворвалась в Святилище Нижнего храма и обступила алтарь, выкрикивая оскорбления и поношения, а потом один из них — о горе нам! — обрушил удар подобранного где-то молотка на голову Засана. Отшатнулся я и закрыл глаза, думая, что молния поразит святотатца. Но молнии не было, и когда я открыл глаза снова, то, содрогаясь, увидел, как люди бросились к статуе бога Неца, стали срывать с себя все ценности, какие у них были, и повергать к его стопам с бессвязными мольбами о помощи и прощении. Подобного душа моя вынести не могла, и, спрятав лицо в ладонях, я бросился прочь из оскверненного Святилища. Я ждал новых несчастий, которых уже не отвратит от нас Засан, ведь мы отреклись от него. И несчастья не замедлили последовать. Через несколько часов умер один из тех, что посетили город, умер от неизвестной болезни, молниеносно поразившей его и его спутника. Он очень страдал, а перед смертью совсем обезумел — кричал и метался, бился об стены и пол, а из носа и рта его беспрерывно текла кровь. Когда наступил вечер, о чем мы могли судить только по счетчикам времени, умер второй, а час назад, в довершение всего, обвалился свод в одном из залов Нижнего храма, задавив всех, кто в нем расположился, и закрыв один из двух еще целых потайных входов. И тогда было принято единственно верное решение: оставить храм и уйти с окраин города. Идти в села и малые города страны, идти, пока не выйдем из погубленной местности. Как ни горько мне будет покинуть мои книги, я тоже пойду, ибо другого выхода нет. Пойду, надеясь когда-нибудь вернуться за мудростью, скрытой в этих стенах. Идти решено утром. А пока у меня есть немного времени… нет, у меня уже нет времени, уже почти утро, ночь пролетела, как один миг, пока, закрывшись от шума и суеты в хранилище книг, я поспешно записывал то, что увидел и услышал. Я оставлю эти записи здесь, чтобы, если мне не суждено вернуться, те, кто будет жить после нас, узнали о конце великого города Атаната. Перед тем, как завершить свой торопливый труд, я должен добавить еще несколько слов, самых трудных и горьких. Что это было? Явление природы? Ни в одном из множества книг, собранных в наших хранилищах, не говорится о подобных явлениях природы. Возможно ли, чтоб такая катастрофа была делом рук человеческих? Я не знаю о подобных силах, подвластных человеку, но если и есть нечто за пределами моего знания, это может быть лишь частью божьей кары. Слова произнесены. Но если нас настигла кара богов, значит, мы заслужили эту кару? Чем? В чем наша вина? Я задаю себе этот вопрос и стыжусь сам себя. Ведь эту кару предсказывали жрецы и служители храмов еще до моего рождения, со времени первого пришествия бога Неца. Когда Нец потребовал, чтобы народ Атанаты отказался от своих древних богов и молился ему одному, Великий жрец объявил Неца лжебогом, ибо истинный бог не может заставлять целый народ отрекаться от веры своих отцов. К несчастью, молодые жрецы ослушались его и признали Неца истинным богом. Тогда Великий жрец сложил с себя свой сан и ушел в добровольное изгнание. Уходя, он пересек весь город, пророча его жителям и самому городу гибель и забвение. И вот его пророчество исполнилось. И этот конец закономерен. Насаждение чужих нравов, презрение к древним богам, отречение от собственного прошлого, измена заветам предков, недоверие к мудрости старинных книг и слепая вера в чужие знания, и в итоге вражда между отцом и сыном, непонимание между матерью и дочерью, отдаление правителей от жрецов и тех и других от народа, отчуждение, нелюбовь, наконец, ненависть — вот плоды, поизросшие из семян, посеянных… Но за мной пришли, пора уходить. Прощай, Атаната, да смилуется над тобой великий Засан.