Читать «Алый как кровь» онлайн - страница 88
Салла Симукка
Попав вечером в кровать, она сразу же уснула — и спала долго, до самого утра, без снов. Когда запищал будильник на мобильнике, Белоснежка чувствовала себя хуже, чем когда-либо. Хуже, чем когда накануне ее били и толкали.
Белоснежка была уверена, что они так это не оставят. Анна-София и Ванесса разовьют эту тему. Она будет наказана, так или иначе — и официально, и неофициально. Они не останутся неотомщенными.
Прошел день, второй, третий, неделя, месяц. Ничего не произошло. Анна-София и Ванесса просто оставили ее в покое. Конечно, ее изолировали от других одноклассников, и никто добровольно не хотел с ней разговаривать, но никто больше и не бил. Ни одного обзывательства, ни одной эсэмэски с угрозой убить ее.
Все закончилось как об стену.
Постепенно Белоснежка поверила в это. Дышать стало легче. Наступила весна, пришло раннее лето, света стало больше, а школьных дней меньше. Слушая, как другие поют «Летнюю песнь», Белоснежка чувствовала, как что-то черное и тяжелое отпускает ее. Она шла после праздника, сжимая в руках аттестат девятого класса, во всепоглощающий свет, лето, свободу.
Снег засиял желтым цветом. Затем — оранжевым. Через секунду — зеленым. Белоснежка видела огни, слышала грохот. С неба сыпались золотые звезды. Затем родилась гигантская роза, лепестки которой открывались, плавились, испарялись. К лунному свету пронесся единорог. Планеты танцевали друг с другом.
Салют.
В честь Белого Медведя.
Наверное, уже около полпервого.
Белоснежка подумала о маленьком навигаторе, который притаился под подвязкой чулка на бедре. Она подумала об указаниях, которые даст Элизе в том случае, если не вернется с вечеринки или не даст о себе знать до полуночи. Надо отправиться с вечеринки, прежде чем часы пробьют двенадцать раз.
Но это, вроде, другая сказка? О Золушке?
Шум продолжался. Белоснежка качалась на разноцветных волнах. Ей было хорошо. И клонило в сон.
Каждый вечер, когда гаснет лампа и наступает настоящая ночь.
Синий сон.
Синий, синий, сверкающе-синий.
Белоснежка задумалась на секунду, что салют еще не кончился. Затем она поняла, что не слышит грохота. А слышит визг.
Белая стена. Запах стерильности. Яркий свет.
Отвратительная пульсирующая боль где-то вдалеке. У Белоснежки не было сил думать об этом. Во рту вкус антибиотиков.
Кап, кап, кап. В нее что-то вливалось. Ее к чему-то подключили. Она смутно помнила названия всех предметов, окружавших ее.
На свету движутся образы.
Знакомые лица.
Мама. Папа.
Голоса издалека, за стеклом, за поверхностью воды, за стенкой.
— Врач же сказал, что состояние улучшается. Больше не плачь, дорогая.
— Не могу об этом не думать. Не смогла бы вынести, если бы мы и ее потеряли.
— Не потеряем. Тсс, тсс…
Она хотела только спать. Надо не забыть спросить позже. Когда-нибудь позже. Но сначала она проспит сто лет.
