Читать «Преподаватель симметрии» онлайн - страница 65
Андрей Георгиевич Битов
За все это и был он награжден Her Majesty. За это же был исключен из состава следующей экспедиции и теперь бичевал в тоске по своему кумиру Скотту. Весть о трагедии и свела нас за стойкой паба, носившего подходящее название «Э Тайрд Хорс».
«И где же тут сюжет?» – спросите вы. «Tju-tju! – отвечу я любимым словечком утраченного друга. – Я все еще к нему пробиваюсь».
Антон именно
У Антона было много любимых словечек, некоторые даже английские. Не только «ноумен», но и «ноухау». Neekhujaneeknowhow-knowhownee-khuja, – напевал он печально, и это очень ласкало мой слух.
– Neekhujanee… means nothingdoingness?
– Скорее, doingnothingness.
– Не знаю теперь, как правильно, – смеялся я.
– Both хуже, чем neekhuja! – смеялся он. – Опять же, у вас network – вместе, а у нас раздельно: no work – нет работы.
Но если я его все лучше понимал за стойкой в пабе, это не значит, что я хоть что-то понял, когда получил от него через несколько лет такое письмо:
Не буду далее утомлять вас этим чтением, а себя копированием каждой буквы. Мне и так, даже с помощью приятеля-слависта, было непросто разобраться. Сначала мне показалось, что, отвоевав с немцами, он попутал слегка языки: эти «глубокие лошадки», в качестве ко мне обращения, меня смутили… славист попался на «заимке», долго блуждал в своем
Я был очень растроган, когда наконец разобрался. И немедленно выпил его здоровье, пытаясь постичь, насколько это по-русски «охотиться на американца»?!
Я ответил ему коротко и дружески, что жду от него более подробных сообщений, что пусть уж пишет по-русски, мне переведут.
Прошло лет десять и это была увесистая бандероль, неведомо где проблуждавшая, в несколько рваных слоев разной бумаги обернутая, многими веревками обвязанная, многими печатями залепленная. Я входил в нее, как мой друг Howard Carter в гробницу Тутанхамона.