Читать «Клинок Тишалла» онлайн - страница 460

— Я передумал, блин! Довольно? Не заставляй меня пожалеть об этом! Где Ма’элКот?!!

Глаза его стекленеют, взгляд устремляется в тихие дали, где кровь, дым, грохот сражения — даже не сон.

— Остановился, — говорит он, понизив голос. — Остановился. В половине дня пешего пути примерно.

Господи.

Я отпускаю его плечи и утыкаюсь в ладони лицом.

Никогда не думал, что могу потерпеть поражение столь сокрушительное.

По хорошей дороге монах может отмахать за день тридцать миль. Я знаю, почему остановился Ма’элКот и почему в пятнадцати милях от города.

Я знаю, чего он ждет.

Господи!

Я молил об ошибке, и вот что ты мне ответил!

5

Делианн вздохнул.

Он взял клинок в руки и понял, что боится. Слишком внятно помнилась ему нестерпимая мука растянутого сверх вообразимого рассудка, которую испытал он, заглянув в душу богини; чародей опасался, что, слившись с ней мысленно, он лишь выжжет себе мозг в мгновенье ока.

Чем браться за рукоять Косалла и встретиться с ней лицом к лицу, Делианн мысленно потянулся к силовой цепи, которую сковал, чтобы соединить богов с рекой, а реку — с богами, и, нащупав ее, из цепи превратил в цепочку озер, по которой, минуя шлюз за шлюзом, текла боль. Он направил по этой цепочке к ее истоку мысленный щупик, осторожно, почти нежно нашаривая самые края сознания богини.

Он нашел ее в обширной бездне ужаса и сомнения: облаченной в свет, рыдающей кровавыми слезами.

Подняв голову, воззрилась богиня на гостя, но чародей понятия не имел, что видит она: тела своего он не ощущал и не имел лица, представляясь себе бесплотной искрой сознания.

— Я знаю тебя.

Она простирает пробитую ножом руку, словно предлагая поцеловать бескровные губы краев раны. Другой рукой она прикрывает грудь над сердцем.

— Ты снова явился мучить меня?

— Надеюсь, нет, — ответил он.

— Моя дочь, — простонала она, и светоносный плащ потемнел, словно зимний вечер. — Дочь моя умирает!

Чародей вспомнил о Деметре и Персефоне, но не мог бы решить, принадлежала эта мысль ему или богине.

— Многие живут. Ты должна спасти тех, кого еще можно спасти.

— Некогда назвалась я избавительницей, — ответила она. — Ныне я лишь тень умершей. Я не в силах никого спасти.

— Я не стану спорить. Действуй.

— Как могу я? Без тела… без воли…

— Тело есть у меня. Возьми меня, как пыталась овладеть Райте. Я восполню недостающее в тебе.

По щекам ее потекли кровавые слезы.

— Ты не знаешь, что готов предложить…

— Я не предлагаю. Я требую: возьми меня. Спаси их.

Он отворил свой разум перед раненой богиней.

Она беспомощно поплыла к нему.

— Ты умрешь, — прорыдала она.

И он ответил:

— Знаю.

Он притянул ее к себе, и она окутала его, проникла внутрь, обернулась им. Чародей принял на себя ее боль и одарил своей волей. Сквозь него она потянулась к силе реки, и тихо звеневшая в сердце его Песнь Шамбарайи загремела титанической мощью.

Пять минут.

6

Бог ощутил, как коснулись внутренней сути его мысленные щупальца, отдававшие запахом речной богини…

И погасли.

Тварь, которая была некогда Артуро Коллбергом, ощутила, как гаснет в ее коллективном сознании эхо страданий богини; миг спустя утихли неслышные рыдания Веры, и тварь поняла, что ее предали.