Читать «Клинок Тишалла» онлайн - страница 418

Глаза Божьи побросали сломанные мечи и выхватили из-за поясов ножи. Но они уже не верили в победу. Нападать с ножом на человека, вооруженного мечом, было, с их точки зрения, глупостью, а попытка одолеть обладателя Косалла — и вовсе самоубийством.

Прошла минута, потом еще одна и еще.

— Трусы, — прошипел зверь.

Тряпичная куча растолкала стражников.

— Трусы! Предатели! Негодяи! Вот как мы поступаем с предателями!

Из грязных рукавов появились два блестящих ножа, и, взмахнув ими, патриарх бросился на противника.

Но годы, проведенные в школе аббатства, — часы на учебной арене, дни в гимнасии, миллионы ударов по кожаным мешкам с песком, — отточили реакцию Райте до совершенства. Перебросив Косалл из правой руки в левую, он сделал полшага вперед, мягко перенося вес на левую ногу, выставив перед собой правый кулак, невидимой стеной преградив путь подбородку его святости. Лицо патриарха налетело на стену, кость ударилась о кость…

Тоа-Сителл рухнул наземь.

«Я оглоушил патриарха», — равнодушно подумал Райте.

Глаза Божьи с изумлением смотрели на него и ничего не понимали. Они не могли поверить, что Райте совершил такое святотатство. Он молча повторил: «Я оглоушил патриарха», как будто эти три слова делали его поступок более реальным.

«Во что я превратился?»

Он поднял голову и посмотрел на охранников:

— Бегите!

И они убежали.

7

Взглянув на патриарха, который, съежившись, лежал на полу без сознания, Райте удивился, как хорошо себя чувствует. Нет, не счастливым — никогда ему уже не стать счастливым, — но совершенно спокойным. Собранным. В ладу с самим собой.

Под контролем.

Понимание пришло как ошеломляющий удар, перевернувший все внутренности — казалось, что он сам налетел подбородком на ту стену, которая сбила с ног Тоа-Сителла. Оставшись в полном одиночестве среди огненных бликов, танцевавших на мозаичных стеклах, Райте снова вернулся к молитве. Он не преклонил колена, не опустил голову и не потупил очи долу, как его учили. Он твердо стоял на ногах и смотрел в глаза каменной статуе. Райте ударил себя кулаком в грудь и, разжав пальцы, протянул вперед ладонь. Но это была левая рука — с нее стекал черный яд слепого бога.

«Я твое возлюбленное дитя, — мысленно сказал он. — Я всегда почитал тебя. И теперь, и вовеки веков мои любовь и упование — тебе. Мое служение.

Но не подчинение.

Я всегда буду твоим возлюбленным чадом. Но больше я не дитя.

Здесь и так слишком много детей — постаревших, но не повзрослевших. Я был бы не против остаться в их числе. Однако это не моя судьба. Не мое предназначение. — Он горько усмехнулся. — Отче, прости меня, ибо я наконец знаю, что мне делать».

8

Выйдя из часовни в просторный холл, он услышал шум, доносящийся из караульного помещения: угрозы и слезные мольбы, яростные вопли и стоны боли. В замкнутом пространстве они казались невероятно громкими. Сжимая в одной руке Косалл, а в другой — поводок, Райте поднялся по лестнице.