Читать «Бабочки Креза. Камень богини любви (сборник)» онлайн - страница 24

Наталья Михайловна открыла свою сумку — простенькую такую, из серо-голубой змеиной кожи, — и вынула довольно пухлый органайзер (в обложке из аналогичной рептилии, только желто-зеленого колера). Между страницами была заложена четвертушка, вырванная из какой-то старой газеты, но «одетая» в ламинат.

— Наша семейная реликвия, — пояснила Наталья Михайловна. — Мама нашла листок среди немногочисленных бабушкиных вещей, оставшихся со старых времен… Она убеждена, что в списке значится фамилия ее отца. Посмотрите.

Алёна взяла желтоватый листок, и несмотря на то, что он был покрыт гладкой пленкой, у нее чуточку запершило в горле, как бывало всегда, когда она работала в библиотеке или архиве и касалась шершавых, пропитанных пылью лет и даже веков газетных и книжных страниц. Текст почти стерся, и на одной стороне листка можно было с трудом прочесть список фамилий без конца и без начала, причем некоторые вообще стерлись, потому что оказались на сгибах. Абрикосов, Берлянт, Москвитин, Николаенко, Орлов, Переверзев, Ростовский, Столбов, Учкасов, Федоров, Феоктистов, Фофан, Харитонов, Хмельницкий, Цверидзе, Чекалин… — Алёна пробежала по списку глазами, потом прочла несусветное стихотворение какого-то Митрофана Голодаева, бывшее на той же страничке:

Революция смотрит мне в очи И сурово гласит: «Защити!» Мне не спится в осенние ночи, Громко сердце стучится в груди. Не отдам тебя на растерзанье, Не тревожься, великая новь! Пусть мы все испытаем страданье, Но попьем мы буржуйскую кровь!

Ужаснувшись, Алёна перевернула листок и увидела какое-то воззвание — опять же без начала:

«…переполнили чашу терпения революционного пролетариата. Рабочие и деревенская беднота требуют принятия самых суровых мер к буржуям, эсерам и меньшевикам, чтобы отбить охоту к подлым заговорам, которые загоняют острый нож в сердце революции. Вся обстановка начавшейся борьбы не на живот, а на смерть побуждает отказаться от сантиментальничанья и твердой рукой провести диктатуру пролетариата.

В силу этого губернская комиссия по борьбе с контрреволюцией расстреляла вчера 41 человека из вражеского лагеря. Список фамилий помещен на второй странице газеты.

Да здравствует революция!

Да здравствует диктатура пролетариата!

Да здравствует товарищ Ленин!»

— Ну и ну… — пробормотала Алёна, протягивая листок Наталье Михайловне. — Кошмар!

— Вы обратили внимание на фамилии? — спросила та, не принимая листок.

— Нет, а что?

— Да всего-навсего то, что я тоже убеждена: в списке расстрелянных находится фамилия моего деда.

— И вы до сих пор так и не знаете, кто он? — Алена снова перевернула листок и прочла вслух:

— Абрикосов, Берлянт, Москвитин, Николаенко, Орлов, Переверзев, Ростовский, Столбов, Учкасов, Федоров, Феоктистов, Фофан, Харитонов, Хмельницкий, Цверидзе, Чекалин…