Читать «Семейное счастье. Любимая улица» онлайн - страница 6

С Сашей она обращалась так же осторожно и робко, как и с Константином Артемьевичем, стирала и гладила ей платья, заботливо вплетала ленточки в косы и никогда ни за что не выговаривала. Сначала Саша называла ее просто "мачеха": "Мачеха, купи мне мороженого!", "Мачеха, дай конфету!"

Нина Викторовна очень обижалась, даже плакала. Однажды Константин Артемьевич подошел к Саше, грозно помахал перед ее носом указательным пальцем и сказал:

— Чтоб я больше этого не слышал! Папиного пальца Саша нисколько не испугалась, не сразу поняла, чего от нее хотят, но довольно скоро сама по себе стала называть Нину Викторовну мамой.

* * *

Потом родился Леша, и Нина Викторовна повеселела, а родня сразу, словно по команде, подобрела к ней; как ни говори, первый сын в семье!

Дети росли, не доставляя Нине Викторовне особых хлопот. Саша была тихая и послушная девочка. Она целые дни проводила во дворе, а потом пошла в школу. До третьего класса она училась хорошо, а когда перешла в третий, Нину Викторовну вызвала классная руководительница и сказала, что девочка перестала заниматься: не учит стихов, не решает задач.

Добиться от Саши толку было нельзя.

— У меня отшибло память! — повторяла она слова, слышанные от соседки тети Даши.

Нина Викторовна и Константин Артемьевич сидели с ней часами, пытаясь втолковать ей самую простую из простых задач, учили с ней стихи, но она смотрела в стену прозрачными синими глазами. Было ясно, у ребенка и впрямь отшибло память.

Константин Артемьевич выходил из себя. Белки его глаз сверкали, он кричал:

— В нашей семье все кончали с золотыми медалями! У нас во всей родне только двое со средним образованием! У нас аспиранты! Научные работники!

Если говорить правду, кто-то из теток действительно кончил гимназию с серебряной медалью, а в Эривани преподавал в университете географию дядя Гурген. Но на этом пышный список кончался. Вся надежда была на будущее поколение, но будущее поколение бастовало: Саша забыла все, даже таблицу умножения.

— Нина, — сдерживая себя, тихим, но грозным голосом говорил Константин Артемьевич, — не скрывай от меня, что случилось? Может, она ушиблась? Может, она упала с лестницы? Я поставлю на ноги всю медицину!

В ответ Нина Викторовна тихо плакала. Спокойна была только одна Саша. Прозрачными и отчужденными глазами, не моргая, смотрела она, как бушует отец, слушала тихий, виноватый плач матери: "Недоглядела!",

Саше запретили гулять во дворе, ее то сильно жалели, то строго наказывали.

А Саша сидела посреди комнаты на полу и вместе с маленьким Лешей строила из кубиков железную дорогу. Она отлично помнила таблицу умножения и стихи, в которых говорится о грозе в начале мая. Все она знала и все помнила. Просто она решила остаться на второй год. Другого выхода у нее не было.

Сашина учительница Тамара Сергеевна была как все. Учительница и учительница. А вот в младшем, втором классе учительница была необыкновенная. Она играла с детьми на переменах, а Тамара Сергеевна уходила в учительскую. Та, другая, после уроков читала ребятам сказки, а Тамара Сергеевна скучным голосом говорила: "В пары! В пары! Спускайтесь тихо!"