Читать «Мужчина на расстоянии» онлайн - страница 20
Катрин Панколь
Джонатан Шилдс
Отель «Пиренейский»
Фон-Роме
16 марта 1998.
Письмо получил, никакой книги нет в помине!
Что это Вы так развеселились?
Неужто Жан-Бернар поддался искушению?
Или Вам наконец удалось отыскать дерево, трактор, надежную крышу и сельского механизатора и утолить свой великий голод?
Одинокие женщины ненасытны и беспощадны, страшнее только смерть.
А с остатком поступайте, как знаете!
Выпейте шампанского со своим женишком!
Джонатан
Кей Бартольди
«Дикие Пальмы»
Фекамп
20 марта 1998.
Ну вот, опять началось! До чего же Вы отвратительны!
Вы страдаете фобиями?
Так боитесь любви, что предпочитаете наткнуться на ненависть?
Или Вы в таком восторге от самого себя, что женщины должны повиноваться малейшему Вашему жесту и ползать за Вами на коленях?
Перестаньте строить из себя владыку вселенной!
Я протянула Вам эту книгу, как спасательный круг, я дала Вам последний шанс, а Вы продолжаете глумиться?
Бросаете вызов?
И что это Вас так интересует моя жизнь, Джонатан?
Какая Вам разница, с кем я сплю — с трактором или со стариком, чьи очки запотели от нетерпения и вожделения?
Это частное дело, Джонатан!
А Вы разъезжайте себе по Франции, или там по Наварре, и оставьте меня в покое!
Кей
Джонатан Шилдс
Отель «Пиренейский»
Фон-Роме
1 апреля 1998.
Кей!
Простите, тысячу раз простите, десять тысяч раз простите, сто тысяч раз простите, миллион раз простите!
Кей, забудем, все, что было, забудем наши ссоры, наши попытки друг друга уязвить, нашу обидчивость и задиристость.
Предлагаю сложить оружие.
Вы упрекаете меня в высокомерии, но я не просто отношусь к Вам, как к равной, я преклоняюсь перед Вами, я сдаюсь, отбрасываю чрезмерную гордость и дурацкую спесь.
Признание уже готово сорваться с губ, но я медлю, Кей, я все еще боюсь. Боюсь Вашей реакции, боюсь вожделенной встречи, которую столько раз представлял себя в деталях.
И не решался назначить.
Для меня это будет встреча с самим собой, без фальши и притворства, без искусных масок и лживых речей.
Тысячу раз я мысленно задавал вопросы и сам же на них отвечал.
Тысячу раз я не смел задать их Вам.
Молчание — главная беда мужчин.
Я хочу излить Вам душу — и не могу…
Поговорим лучше о книге!
Спасибо за этот страшный подарок.
Вы не можете представить, как глубоко он меня задел.
Это было так сильно, так красиво, так больно! Как удар молнии, как пуля в висок! Любовь, скрытая от людских глаз. Тайна. Влечение плоти. Запретная страсть. А надо всем этим — жизнь, безразличная, безличная, и человеческая природа, ненасытная, первобытная, распутная… Она стремится все позабыть, покрыть пеленой беспамятства. И если время способно вылечить любую рану, то чего эти раны стоят, причем здесь, вообще, любовь?
Эта комната над отцовской лавкой…
«Там мы росли, и были неразлучны. Там мы были свободны, понимаете, свободны. Там, на третьем этаже, мы были предоставлены сами себе, и всегда соблюдали меру. С годами разница в возрасте сглаживалась. Мы понимали друг друга с полуслова, и это было кстати, мы одинаково страдали от вспышек отцовского гнева, которые весь день громовыми раскатами доносились из лавки».
