Читать «А началось с ничего...» онлайн - страница 6

Сергей так стремительно ворвался в ограду, что куры шарахнулись врассыпную по двору. Шелковистый петух кудахтнул и напружинился, подняв шпористую лапу. Гребень торчком, перья хвоста, как вороненые серпы, крылья веерами распустил. Вот-вот долбанет.

Кышкнул его с дороги.

— Ошалел, на своих кидаешься.

Вбежал в избу — дома отец: реглан висит, в переднем углу на стуле отдыхает портфель. Мать со стола убирает.

— За тобой кто гнался? Посмотри, брючишки уляпал. Не мог маленько пораньше? Семья три человека — семь застольев на дню. Ставишь да убираешь.

Сергей сапоги с ног долой, пальто на софу.

— Вешалку пришьешь. — И в горницу.

— Не смей будить, если спит.

Отец лежал на диване. В сапогах. Одна нога на валике, другая на пол сброшена. Руки за голову, пальцы в замок. Ворот толстовки расстегнут, широкий армейский ремень ослаблен.

— Папка, ты спишь? Подвинься-ка. — И садится.

Илья Анисимович дернулся, открыл глаза. Глаза мутные с недосыпу.

— Чего тебе?

— У нас хлеб откуда?

Отец потянулся, длинно зевнул, повернулся на бок.

— Во-первых, у кого «у нас»: на элеваторе или у нас лично? Во-вторых, если у нас лично, то откуда и у всех: с элеватора. А кого это интересует?

— Да… Завидно некоторым штатским.

— А ты скажи им: работать надо, — Илья Анисимович улегся поудобней, — не колоски собирать. Я работаю, сам видишь, день и ночь. Вот государство меня и кормит. По карточкам или по списку — не важно. Досыта и ладно.

Отец не улежал. Встал, походил по комнате, остановился против Сергея, не решаясь спросить, кто и чего наговорил сыну о нем.

— Друзья что-нибудь болтнули о нас?

— Бывшие, — буркнул Сережка.

— Быстро ты отрекаешься от друзей. Нехорошо это. Мало ли кто чего брякнет, не подумав. Сходи и помирись. Если из-за каждого пустяка мы будем иметь зло друг на друга, на земле одни звери останутся.

В горницу заглянула мать:

— Илюша, скоро два. А ты, сынок, сам — один покушай. Я вздремну лягу, с ночи да опять в ночь. Вечером курам отходов сыпнешь. Про теленка не забывай, пойло в сенках ему. Понял?

Отец ушел на элеватор, мать — в Сережкину комнату отдохнуть перед дежурством. Сережка клюкой выволок на шесток лоснящуюся, похожую на кита из зоологии, жаровню, поковырялся в ней вилкой, выбирая кусочки мяса посуше, запил жаркое топленым молоком прямо из горшка, выловил пальцем пенку.

Да, он ел, что хотел и сколько хотел, не знал, что такое очередь за хлебом и во сколько ее занимают, а человек о жизни по своему желудку судит, ему голова подчиняется. Ишь, как отец сказал: «Ты сыт — и ладно. Работать надо».

Сергей послонялся по комнатам, постоял возле этажерки с книгами. Полистал учебники: это он знает, это завтра выучит.

— Пойти теорему переписать разве.

Он свернул трубочкой тетрадь по геометрии, вышел за ограду. К кому: к Витьке или к Петьке?

— К Петьке. К нему ближе.

Над колесовским скворечником торчал скворец. Взъерошенный и неподвижный, он показался Сергею очень большим, черным и усталым.

— Наскитался?

Скворец перелез повыше и свистнул. Сергей отсвистнулся.