Читать «О русской угрозе и секретном плане Петра I» онлайн - страница 12

В 1579 году в войсках Стефана Батория даже появляется первая в Восточной Европе походная типография. Руководитель этой типографии с простонародной фамилией Лапка получил впоследствии шляхетское достоинство и дворянскую фамилию Лапчинский.

«Стефан Баторий». Гравюра со старинного портрета.

В 1579 г. в его войсках появилась походная типография. Благодаря чуду техники XVI в. весь мир должен был узнать об агрессивности русских (при том, что агрессором тогда была сама Польша)

Придворные литераторы Стефана Батория и его походная канцелярия продолжали лучшие традиции «оршанской пропаганды». Москву заранее обвинили в «имперских амбициях», хотя в Московии никаких «антиевропейских» планов не было тогда и в помине. Да и слова «империя», похоже, при дворе Ивана Васильевича не знали.

Тогда же в конце Ливонской войны и в ходе Смутного времени в Европе помнились первые планы завоевания и расчленения России.

В первой книге «Мифов о России» мы уже писали о плане немецкого авантюриста Штадена. План, который он предлагал владетельным князьям Германии, предусматривал завоевание России, пленение и вывоз в Европу Ивана Грозного, установление во всей стране оккупационного режима. Все это представлялось в качестве необходимого «превентивного» удара против агрессивных московитов.

Шведская пропаганда была намного сдержаннее. И ней русских объявляли не агрессорами, а жертвами своей непросвещенности и дикости. Шведский аристократ Якоб Делагарди прибыл на Русь в 1609 году во главе вспомогательного отряда, который Швеция направила по договору с правительством царя В. И. Шуйского для войны с Польшей.

Неизвестный художник XVII в. «Якоб Делагарди».

Прибыл на Русь со шведским отрядом, чтобы помочь русским в войне с поляками. В неразберихе вместо этого решил «урвать» для Швеции порядочный кусок русской территории

Тогда у Делагарди и возник план воссоздать Новгородское княжество под протекторатом Швеции.

К чести Делагарди, к русским он относился вполне «вежливо» и свое намерение разделить Русь объяснял не борьбой против русской агрессии, а, «историческим стремлением» Северо-Западной Руси к Швеции. Мол, ребята, «у вас такой бардак, извините, смута, так что ничего личного, просто бизнес». Он и Рюрика вспомнил, этот образованный аристократ Делагарди, но вот про вечное стремление России кого-то завоевать — ни слова. Да и как бы он доказывал агрессивность Руси, будучи со своим отрядом на постоялом дворе в Новгороде? И кто бы ему поверил в Смутное время, когда Русь стала землей обетованной для всяческих европейских авантюристов?

В общем, как правило, о русской агрессии громче всех кричал тот, кто больше всех сам наследил на Руси. И тот, кто больше всех Руси боялся.

Московия Романовых — вместе с остальной Европой

В XVI–XVII веках миф о русской агрессии оставался локальным польско-литовским мифом. Польша старательно навязывала его Европе, но получалось не очень.