Читать «Кукурузный мёд (сборник)» онлайн - страница 161

– А сейчас… – сказала после сочувственной паузы ведущая.

– Поэт Борис Хер прочитает вам стихотворение, которое он сочинил по мотивам истории праведника Индюка Жожо, – сказала она.

– Поэма «Курочка»! – сказала она.

На сцену вышел поэт, – как и Жожо, – седенький, в кипе и с прищуром. Тоже, небось, аферист, одобрительно кивнул Жожо.

Поэт начал читать:…

была у тети Фани курочка, ее убилифашисты гребаные, нет не курочку, а Фаню, икурочка пришла на могилу к Фане, сказала:я помню тебя, Фаня, я отмщу за твою кровь,вступила в партизанский отряд, сражалась,а когда бойцы умирали от голода, отрезаланожку, и партизан Кац поел супа, наваристогодушистого ароматного супа, и с новыми силамистал играть на фортепиано, и партизаны из-замузыки Баха ринулись в бой, за Фаню, закурочку, за нас, за Родину, за Стали… то естьза наш, за еврейский пенициллин, за блядькультуру, за Пушкина и Духовность, за все то,что мы, люди культуры, бережем для быдла,за Бродского, за Иерусалим, за журналЗеркало, за Иерусалимский журнал —за все эти Общечеловеческие ценностистрочила пулеметчица-курочка, а чтоэто был пулеметчик и гой выдумали позжеа на самом деле это была кошерная курочка и онастрочила и не минет, а очереди, и строчила за то о чем яуже говорил, а не за этот ваш гребанный синий платочекблядский синий платочек, херов синий платочек,сраный русский синий платочек, да долбись он в рот…

Конечно, на иврите все это было в рифму.

…На заднем ряду сидели трое усталых парней в униформе. Они выпили бутылку водки и перебрасывались словами:

«… Ливан… пустыня и один миномет на… колонна… сжег лицо… гребаный ваш рот, суки… да трахал я ваш бля… я трахал в… и на… патриотизм херов… гребанный бородач… гребанная ракета… гребанный танк… гребанная жизнь… карты неточные… поимели… как всегда… херовы офицеры.. херова армия… херова жизнь… податься в Штаты… завтра снова… Ливан мля».

Ведущая косилась на них с осуждением. Парни выпили вторую бутылку водки и уснули. Это были выросшие ребята коммуны, и старший уже был сержант. Ну, ему сам Бог велел. Ведь двоюродный дед Гилель-Лоринкова был офицер и погиб в немецком концлагере. Сержант тревожно похрапывал, и все высматривал во сне гребанного бородача в тоннеле, где шла колонна. Другим солдатам спалось не лучше. Даже во сне им снилось, как они устали.

Праведник Мира индюк Жожо тоже задремал. Во сне ему приснилась Семья.

…минетчица Цара щурилась выбитым пулей глазом. Кобыла Ибуца печально глядела, придерживая выпавшие внутренности. Пугло как умер молчаливым хмурым гандоном, так им и остался. А вот Годо улыбался и был как живой. И, наконец, мальчишка. Мальчишка с окровавленной грудью, который снился Жожо каждую ночь. Ай Пацан был все в той же в короткой рубашке, и все так же без портков. И все такой же маленький, хотя прошло вот уже пятьдесят лет, подумал Жожо. Ничего, это нормально, подумал он. Ведь Ай Пацан умер.