Читать «Хаидэ» онлайн - страница 378
Елена Блонди
— Охотник?
— Да мой жрец, мой Пастух?
— Проследи, чтоб тойры не спали в дозорах. Пусть чаще обходят внешние выходы, проверяя степь и пески.
— Да, мой жрец.
— Пусть Ткач и Видящий придут ко мне с рассказом о женщинах.
— Да, мой жрец, мой Пастух.
Пастух недовольно поморщился. Шестерка собиралась недавно и сил в них на новую встречу с заморскими братьями еще нет. А надо бы обменяться сведениями. Хотя, что могут сказать они теперь, без прямой связи умершей Онторо с египтянином или черным демоном? Нужно полагаться на собственные решения.
В своей пещере он сел на табурет, протягивая руки женщинам, что засуетились, бережно снимая слегка промокшие и запыленные одежды и облекая грузное тело в мягкий домашний хитон. Когда вошел Видящий, Пастух сидел в большом кресле, поставив босые ноги на пухлую укрытую ковром скамеечку.
— Скажи мне, наш красавец, как там матерь Ахатта?
— Все получилось, мой жрец мой Пастух, она кормит ребенка и тот ест.
— Хорошо…
— Только…
Пастух приподнял тяжелые веки, остро взглянув на Видящего.
— Что?
— Она живет лишь когда рядом бродяга. Тогда у нее есть молоко и она может кормить. Когда он уходит работать с тойрами, она погружается в сон.
— Надо же. Снова все по-людски. Ну что же, пусть у Ахатты побудет прирученный ею любимчик. Исходит ли от него опасность?
— Никакой, мой жрец мой пастух. Он глуп, разум его подобен разуму младенца. Все время улыбается.
— Грудь не просит?
Видящий улыбнулся шутке.
Улыбнулся и вошедший Ткач, кланяясь Пастуху.
— Итак, один выкормыш ест отраву, а у нас их еще двое, — откидываясь на спинку кресла, Пастух снова прикрыл глаза.
— Ткач, возьмешь у Целителя зелье, отравишь пащенка тойрицы. Подскажи ей, чтоб спасти сына, нужно кормить его злым молоком Ахатты. Да не забудь сказать, что ее сын от этого превратится в демона и никогда не сможет стать человеком. Пусть ненавидит свою высокую сестру. Жаль, что Ахатта не может кормить собственного сына, тогда он умрет и мы потеряем отличного будущего слугу.
Он погладил ладонями колени.
— Возможно, мальчику хватит ненависти своей названной матери Теки. Пусть растет в злобе и упреках. Так и сплетем этот узор.
— Да мой жрец, мой Пастух, — почтительно отозвался Ткач.
— И еще. Собери мужчин и умелиц, пусть приготовят рожальню в дальнем подземелье.
Ткач облизнул тонкие губы, поправил складки вышитого плаща.
— У нас будет матка, мой жрец, мой Пастух?
— И скоро. Будет принимать наше семя и в перерывах кормить молоком мальцов. Это сделает ее горячее и гостеприимнее. Пусть умелицы готовят ковры и пищу. Еды понадобится много. На всякий случай пусть тойры почистят две пещеры.
— О, мой жрец.
— Иди. Я рад, что угодил вам, моим славным помощникам.
Тучи опускались ниже, оставляя вечернему солнцу широкую щель на краю неба, будто кто-то приоткрыл тяжелую крышку огромного сундука и держит ее рукой, высматривая набросанное. Вот-вот отпустит, захлопывая, с новым ударом грома во всю сундуковую ширь и глубину.