Читать «Хаидэ» онлайн - страница 375

Лежа в постели, Алкиноя смотрела в потолок блестящими испуганными глазами. Нащупав под боком любимую куклу, взяла ее пальцами за краешек одежды и, скривившись, сунула на пол подальше от себя. Вытерла пальцы. И снова, натягивая к подбородку покрывало, постаралась заснуть. Но перед глазами все ходило, угловато сгибая прозрачные колени, это, которое там внизу, живет в каменном яйце, вылизывая до блеска еду из глиняной миски.

Канария, улегшись в супружескую постель, тяжело дыша, растолкала задремавшего мужа. Тиская большое горячее тело, тот разнежено засмеялся, подминая ее под себя.

— Экая ты у меня печка, экий огонь! Стосковалась по мужниной силе!

— Да, мой герой!

Жарко отдуваясь, Канария ахала и стонала, а в ушах звучал гулкий торжествующий голос:

— Всех, всех обманем с тобой, моя богиня-я-а…

Позже, когда потный Перикл устраивался удобнее, сгребая жену поближе, она сказала, укладываясь к нему под бок:

— Алкиноя выросла, мой Перикл. Просится в храм Артемиды, чтоб к следующей осени стать невестой. Надо позволить ей уехать, пока девочка лелеет хорошие мысли в себе.

— А я так мало побыл с ней.

— Ты знаешь о судьбах дочерей. Они всегда будущие жены. Мы будем ее навещать.

— Да, хорошо. Если она хочет в храм, пусть… едет… в…

Он заснул, не договорив. Канария задремала тоже, с легкой улыбкой на полных губах, упиваясь тем, что все теперь складывается по ее желаниям.

Как хорошо, что, верша суд над вором-любовником, она нашла в его вещах эту прекрасную штуку, серебряную, с лапками на уголках и дивным взглядом из туманной серединки. Он хотел ее обокрасть. Да еще хотел надсмеяться над ее пылкой страстью. Ну что ж, теперь она владеет им и его драгоценностью. И будет брать его, когда захочет сама — в любое время.

Глава 51

— Ты побудь здесь… — Хаидэ прижалась щекой к большой морде, и конь замер, тихо фыркая и моргая густыми ресницами.

— Побудь до утра, а если я не вернусь, уходи. Ты увидишь, куда, тебя встретит Полынчик с Казымом.

Она отошла на шаг, оглядывая освобожденную от седла лоснящуюся спину. Поймет ли? Не пойдет ли следом, увязая в песке большими копытами, до черных валунов, что выскочили к самой воде, первыми вестниками предгорий. А за ними виднеется еще песок, снова перегороженный новой толпой камней и те уже выше, перелезть через них вполне можно, а коню туда хода нет. Дальше не было видно, но Хаидэ знала — выходы скал там выше и чаще, песок сменяется каменным крошевом, и свинцовая от навалившихся на небо туч вода не выкатывается на плоский берег, а бьется в каменные углы и извивы.

Блеск с черной шкуры исчез, слизанный небесной тенью, и вспыхнул — молния сверкнула быстрым огнем, поверх которого треснул громовой раскат. Перебирая ногами, Брат заржал и умолк, кося черным глазом. Хороший конь, смелый. Боится, но не кидается в панике наутек.

Она хотела еще раз похлопать его по крупу, провести рукой по гладкой живой шерсти, еще сказать… Но отвернулась, пошла по песку, туда, где черные тучи клубились, смыкаясь с дальними скалами над водой. Перелезла через первые валуны, цепляясь руками в кожаных перчатках за острые ненадежные края, быстро преодолела короткий пляж и вскарабкалась на вторую стаю камней. Не оглянулась на конское ржание. Осторожно нащупывая ногами впадины и выступы, спустилась на следующий пляжик. И, пройдя на самую середину песчаного полумесяца, окаймленного черными скалами, встала на песке, уже вся в будущем, откинув прошлое и забыв о нем.