Читать «Хаидэ» онлайн - страница 36
Елена Блонди
— Кагри, — обеспокоенно позвал другой, что отошел на пару шагов от небольшой толпы, окружившей пленника.
— Где? Или отрежу нос! И потом…
— Кагри! Там!
Кричавший вдруг побежал, размахивая руками, вцепился в край седла. Закричал снова, с беспомощным бешенством, колотя в бока лошади пятками:
— Обходят! Кагри!
Кагри оглянулся. Из-за толпы не увидел ничего и, отпуская веревку на шее Убога, резко махнул рукой, разгоняя воинов.
Те уже вскакивали в седла, крутили коней, подавая в одну и в другую сторону.
Но со всех сторон, тихо, будто не на лошадях, а на призраках, по залитой утренним солнцем степи приближались крошечные фигурки в черных рубахах, тускло сверкающих воронеными бляхами. Вдох-выдох, удар сердца, еще один, быстрый взгляд за плечо — и вот уже мягкий топот достиг ушей и один из варваров, что рванулся в пространство между двух приближающихся всадников, упал и задергался, волочась на поводу.
— Сюда! — закричал Кагри, взлетая в седло, — крýгом, встать, гниды!
Но послушались пятеро, а полтора десятка рассыпались по траве, пытаясь прорваться. И падая, умирали. Или падали мертвыми, топорща в небо торчащие из груди стрелы.
Убог пел, скорчившись и поводя заплывшими глазами, усмехался, слушая топот коней и возгласы варваров. И нападавшие продолжали молчать, только свистели стрелы над сочной травой и воздух полнился запахом крови и конского пота.
— Грх-ыыы! — зашелся Кагри в яростном и беспомощном вопле. Кинулся с коня, отбрасывая в сторону меч, раскинул руки, показывая, безоружен. И встал над скорченным пленников, оглядывая свое мертвое войско.
Над ним, тесня, воздвиглась гора лошадиной груди и, оступаясь, он с размаху сел на траву рядом с Убогом.
— Ты жив, потому что жив он, — сказал сверху воин из-под щитка на лице. Повернул коня и отъехал, ожидая, когда, спешившись, воины свяжут пленника и поднимут Убога, разрезая веревочные петли.
Бродяга, покачиваясь, протягивал воинам руки. Глядя на еле видные в прорезях щитков глаза, пробормотал:
— Мои дети…
И хмыкнул, снова удивляясь себе.
— Сможешь ехать сам? — спросил первый воин и Убог закивал.
— Только вот Рыб. Не бросайте.
— Рана на заду. Заживет. Бери Кочу, она смирная.
Воин поднял щиток, скидывая назад шапку. Улыбнулся, щуря глаза над гладкими мальчишескими щеками.
— Ты бился один, певец. Ты хороший воин!
— Да. Да, сын. Но надо за княгиней. Сейчас надо! Я поеду тоже!
— Ты ранен.
— Это? — он ощупал разбитое лицо, провел рукой по ушибленному бедру. Затряс головой:
— Нет! Я могу скакать, я покажу дорогу.
Мальчик кивнул и отъехал, вполголоса отдавая приказы. Воины разделились, трое взвалили через седло связанного рычащего Кагри, остальные молча двинулись следом за Асетом, сыном старейшины, что сегодня принял свой первый взрослый бой сам.
Степь кричала и пела, шелестела травой, шуршала быстрыми змеями, что убегали подальше от мерного легкого топота.
Убог ехал рядом с Асетом, задирал голову, чтоб разглядеть заплывшими глазами холмы, одинокую скалу вдалеке, рощицу корявых степных слив гребенкой у самого края степи. Изредка поворачивался к мальчику и ласково кивал, улыбаясь опухшим лицом.