Читать «Хаидэ» онлайн - страница 3

— Куда ей скакать, она что хочет родить прямо на лошади?

— Ты скажи ей. Вот как мне, скажи.

Ахатта усмехнулась испуганной заботе в голосе певца.

— Жалеешь ее?

— Жалею, добрая, — согласился Убог.

— А меня не жалеешь?

— И тебя жалею, добрая.

Подходя к очагу на вытоптанной площадке перед старой палаткой, Ахатта поставила посуду на землю и выпрямилась, окинула взглядом собеседника.

— Всех ты жалеешь. И все у тебя добрые. Ты что не видишь, сколько вокруг зла?

Мужчина улыбался, вертя в больших руках миску. Вытер рукавом запачканный краешек и бережно поставил к другой посуде. Не дождавшись ответа, Ахатта пожала плечами и крикнула в хлопающие шкуры входа:

— Я принесла миски, нянька Фити. Тебе помочь еще?

— Идите уж, — отозвалась старуха, ворочаясь внутри.

— Где на камнях? — отрывисто спросила Ахатта, запахивая куртку.

— Там, там, добрая, — Убог замахал рукой, подстраиваясь под ее быстрые шаги.

Краем они обошли маленький лагерь, кивая женщинам, что возились у костров. И стали подниматься на противоположный холм. Ветер задул сильнее, загудел в ушах, растрепывая волосы. Мужчина шел, баюкая на локте цитру, посматривал на спутницу, улыбался. Потом сказал важно:

— Я сочинил новую песню, сестра. Она хорошая. Я потом спою тебе.

— Твои песни, бродяга, неуклюжие и глупые, — поддразнила она, легко меряя шагами траву.

— Да, — согласился тот, — но это мир, он говорит со мной. А я говорю с ним. И рассказываю людям.

Они взобрались на плоскую верхушку и встали, оглядываясь. Ахатта поймала толстую косу, разобрала пряди и снова потуже заплела их, затянула кожаный шнурок на конце косы. Дышала сильно, грудь поднимала ворот старой рубахи, щеки покрыл яркий румянец поверх обычной мертвой бледности. И разгорелись глаза. Она не замечала, как ушла тоска, по привычке видя себя внутри нее, отгороженной от мира ее толстым мутным стеклом. И только обернувшись, увидела вдруг, как с жадной тоской смотрит на нее певец, приоткрыв рот и сведя широкие брови.

— Что? — спросила резко и настороженно, — что глядишь?

— Ты очень красивая. Ты как… как… — он махнул рукой в сторону красного покрывала на дальнем холме.

— Нет! Замолчи!

Он послушно замолчал, не отводя от нее глаз.

За их спинами мирно и негромко шумел лагерь, звякал казанами, топал шагами человеческими и конскими, перекликался голосами хозяек и смехом отдыхающих воинов. Дальше, за плоским холмом протекал ручей, откуда Ахатта принесла вымытую посуду. И по всей степи, хорошо видные сверху, раскинулись круглые спины курганов, накрытые красным полотном цветов. А перед ними, ниже и дальше, так что взгляд летел птицей, лежала весенняя степь, уходящая в синюю дымку далекого моря.

Туда смотрела княгиня, сидя на большом камне на середине склона. Одна. Ахатте и Убогу были видны концы светлых волос, треплющиеся на ветру и острая шапка на поднятой голове. Одной рукой Хаидэ опиралась на камень.

Убог сделал шаг вниз, но Ахатта не тронулась с места. Он выжидательно посмотрел на нее, поднимая светлое лицо с синими глазами.

— Подожди, — спустившись к нему, она села на траву и потянула мужчину за руку, усаживая рядом, — спросить хочу.